Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Ива Кристина

— Когда мама пидёт? — спросила Элеон. Этот вопрос застал Ксандра врасплох.

— Она не придет сюда.

— Посему?

— Не знаю, не знаю, — пробормотал он, закрывши лицо руками.

На какое-то время темнота оглушила Ксандра. Он не видел и не слышал, не соображал. Были лишь спокойствие и опустошенность. Пустота приятна. В ней нет ничего — ни радости, ни горести. Как хорошо бы уйти в пустоту и больше не тревожиться о том, как пережить следующий день.

Сквозь НИЧЕГО Ксандр услышал тихие всхлипывания. Открыл глаза. Перед ним всё еще сидела маленькая девочка, держась за обожженную руку, и плакала.

— Чего

ты ревешь? — вдруг закричал Ксандр. Элеон испугалась и зарыдала громче. Ксандр понял, что нельзя было срываться на сестре, и попытался успокоить ее, но куда уж там. Элеон всё рыдала и рыдала, а затыкалась только, чтобы перевести дыхание. — Хватит уже! — орал на нее Ксандр. — Заткнись!

— Бойна! — кричала она. — Бойна!

— Я тоже обжигался! Мне тоже было больно! — Затем Ксандр сказал мягче: — Элеон, пожалуйста, вдруг нас кто-то услышит. Вдруг здесь есть дикие звери или оборотни. — Вообще мальчик сказал так, чтобы напугать Элеон, и она успокоилась, но испугал только себя. — Так! Хватит! — сказал Ксандр строго, держа сестру правой рукой.

— Пусти! Бойна!

— Боги! Да уж лучше бы я сам обгорел и теперь терпел эту боль, а не твое нытье.

После этих слов Ксандр заметил: ожог с плеча сестры начал змейкой сползать вниз. Мальчик внимательно наблюдал за процессом и не давал сестре вырвать руку. Словно это он сам контролировал движение красной змеи. А ожог медленно перешел уже на запястье Элеон и начал подползать к руке Ксандра. Он почувствовал резкую боль, будто ошпарился, но продолжал делать то, что делал. В конце концов ожог остался на левой руке Элеон и на правой Ксандра, распределился между ними ровно и симметрично. Ксандр бы забрал себе всю опаленную кожу, но у него не хватало сил одновременно терпеть боль и колдовать. Заживить ожоги он не мог, но решил придать им форму звездного кота. Ксандр выпустил руку Элеон. Ему показалось, что он пробежал марафон.

— Довольна? Теперь у тебя на руке звездный кот.

— Бойна, — нахмурилась сестра.

— Если хочешь, я заберу его себе. — Ксандр прищурился.

— Нет, — замотала головой Элеон и демонстративно спрятала ожог под рукой. Боль не утихала, и девочка нахмурилась, отвернулась от брата.

Ксандр тоже не смотрел на нее. Он думал, как жить дальше. Вот ты ребенок, не знаешь горя, и вдруг всё рушится, и ты понимаешь, что от каждого твоего решения зависит жизнь и не только твоя. Но как поступать правильно, если ты посреди леса попой в листьях и рядом с тобой маленькая девочка, а ты совершенно не умеешь жить самостоятельно? И ты скован страхом уже от одной только мысли, что придется встать и сделать что-то, потому что не знаешь, что сделать и как не ошибиться.

Ксандр взглянул на Элеон. Сидит дуется. Какая же она бесполезная! Словно и не человек, а груз, который надо постоянно за собой тащить.

Ксандр осекся. Что за ужасные мысли порой приходят в голову! Элеон — его любимая сестра, и она злится, потому что он обидел ее.

— Слушай. — Ксандр снова подсел к ней. — Прости, что накричал. Я нечаянно. Просто мы потерялись. И я разнервничался.

Элеон повернулась к брату, взглянула на него сияющими глазами и обняла. Мальчик несколько смутился.

— Нужно найти людей. Да, точно. К людям, — скомкано проговорил Ксандр. — Поднимайся.

Дети несколько часов блуждали по лесу и, кажется, только сильнее заблудились. Элеон было тяжело ходить, она

быстро уставала. Ксандр нес ее, а девчушка была довольно-таки тяжелая для своих трех лет. Она хотела есть, хотела пить. Но самое ужасное — она хотела к маме. А Ксандр не знал, как ей объяснить, что опасно возвращаться домой, что тот пожар устроили родители, что они предали своих детей. И каждый раз его сердце просто разрывалось от очередного «Хотю домой!» или «Где мама?». Невыносимо!

Дети нашли источник воды. Напились. Теперь нужна еда. Кто ж знал, что каши не растут на деревьях, мясо прежде придется убить, а хлеб… а как вообще делается хлеб? Вроде, нужна мука. А кто эта мука? Где она растет или живет? Чуть дальше дети наткнулись на кустик, где росли ягоды. Элеон потянулась за ними, а Ксандр заметил рядом кролика, подошел к нему — мертвый и весь рот в чем-то синем. Мальчик подскочил к сестре и заставил ее выплюнуть все ягоды. Дети разыскали орехи. Орехи, вроде, не бывают ядовитыми. Поели, залезли в небольшую нору, завалили вход в нее камнями и легли спать. Следующий день был не лучше. Постоянное ощущение голода, руки, ноги замерзли, погреться негде. Ксандр решил развести костер. Дети собрали веток, сгребли их в кучу. Что дальше? Кажется, огонь добывается из спичек или камни надо потереть. Ксандр около пятнадцати минут пытался высечь из камней искру. Бесполезно! Тогда мальчик вспомнил, что он — маг. Забавно, столько мучил его учитель зубрежкой и этим своим «Магия — это сила», а ничего не получалось. Подумать только, когда-то Ксандра волновала учеба. Он плакал из-за нее!

Итак, огонь. Элеон собирала цветочки. Брат ее попытался силой мысли зажечь искру. Он думал о тепле, очаге, о красных языках пламени, они облизывают тебя со всех сторон, пытаются сожрать. Они окружают тебя, и ты в ловушке, ничего не видишь и не слышишь. Тебе больно, ты задыхаешься…

Ксандр вскричал. Элеон испуганно посмотрела на него. Еще пару минут после этого мальчик не мог прийти в себя. Как? Как можно сделать то, чего боишься до жути, сотворить то, что тебя чуть не убило? Элеон подошла к брату, улыбнулась и дала ему цветок.

Наступил вечер, похолодело сильнее. Сестра вся тряслась и скулила. А Ксандр, не чувствуя рук и ног, думал об пламени. Неужели он никогда не сможет развести костер из-за своего страха? Неужели какое-то чувство сильнее его собственной воли? Неужели он готов замерзнуть насмерть, лишь бы не встречаться с огнем? Мальчик решил попытаться еще раз. Сел у веток, закрыл глаза, представил пламя и опять словно оказался в горящей детской. Ксандр в бешенстве вскочил. Да лучше умереть, чем снова это пережить! Он нервно ходил туда-сюда, пытался успокоиться. Сел, сосредоточился, сжал веки... И сквозь зажмуренные глаза увидел свет. Элеон радостно подбежала к брату, обняла его, начала греть ручки.

— Когда мама пидёт? — спросила сестра как бы невзначай. Эти вопросы уже начинали бесить. Неужели ей нравится мучить брата?

— Мама? — сказал Ксандр. Он хотел наорать на Элеон, объяснить ей, что да как, но только ответил: — Потом. Потом…

— Когда? — настаивала Элеон. — Потему не сяс?

— Она не может нас найти, — прошептал Ксандр.

— Тогда сями надём, — сказала Элеон воодушевленно. — Посьли! — Он взяла его за руку.

— Ночь уже. Спать пора.

И новый день… Ксандр всё думал о том, что к воде иногда прибегает зверье и можно сделать лук.