Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам
Шрифт:
— Идем!
Мальчик взял ее за руку и повел.
— Что? Куда? Я играю! — Элеон бастовала.
— Мы уезжаем из этого чертова места!
— Ксандр, что ты творишь? — появился Сеня и схватил подростка за рубашку. — Куда ты собрался? Тебя никто не отпускал!
— А это уже не вам решать. — Мальчик со злостью вырвался от Сени и оттолкнул его. От этого толчка мужчину швырнуло в дерево. На лице Ксандра появилось удивление. Видимо, магия заработала. — Мы уезжаем, — на этот раз спокойно сказал мальчишка и повел сестру к телеге. Девочка уже не сопротивлялась. Брат запряг
У дома толпились люди и взглядом провожали эту странную парочку.
История обезличенного мальчика История прошлого XI
— Да брось, Рик, ты же знаешь, я всё верну, — говорил Ксандр. — У меня не такой большой долг. Всего пятнашка. Нужно только подождать пару недель, и я отдам. Сейчас слишком холодно, чтобы уходить на несколько дней в лес. Еще снег. Я не могу заработать сейчас. И заказов нет. Ну что ты! Когда я тебя обманывал?
— Я не могу ждать так долго, — ответил Рик, продолжая протирать стойку. — Либо плати, либо проваливай. Ты знаешь правила, засранец.
Ксандр с ненавистью глядел на бармена — чахлого, длинного паренька, на вид хрупкого, как спичка, и оттого, наверное, злого.
— О, ты тоже думаешь, как же просто переломить ему шею? — сказал Ксандру кто-то слева. Мальчик покосился на Хонга. Бестелесный дух сидел за стойкой и непринужденно болтал.
— Налей мне выпить, а? — сказал Ксандр, стараясь не смотреть на Хонга.
— А еще чего не хочешь? Проваливай.
— Урод.
Мальчик встал из-за барной стойки и плюнул туда, где только что протирал Рик, потом подошел к столу и плюхнулся на диван.
— Не понимаю, что ты с ним возишься. Здесь такое место. Человека никто искать не станет. Так зачем тянуть с этим уродом?
Ксандр демонстративно закурил и взглядом осмотрел отдыхающих в субботний вечер.
— Хватит уже со мной разговаривать, — сказал подросток сквозь зубы. Рыжие волосы отрасли до переносицы и наполовину скрывали глаза. — Это раздражает. Я могу сорваться и накричать на тебя, а всё вокруг сочтут, что я рехнулся.
— Да брось, малыш! Тебе ведь нравятся беседы со мной. — Хонг сел рядом с ним за стол.
— Не называй меня так.
— Опять ты куришь. Совсем себя не жалеешь. — Хонг закашлял. — Придешь в номер и опять твоя гадкая сестрица: «Ксандр! Курить нельзя! За это твои мозги будут плавиться в озере сфинкса после смерти еще тысячу лет!» К тому же жуткий запах. Уверен, что та девчонка Энни не захотела идти с тобой на танцы именно из-за него.
— Хм… а мне казалось, это потому что Жасмин растрепала всем, что мы встречаемся. — Ксандр подул дымом на челку.
— Тогда зачем звал Энни? Играешь на два фронта, ай-ай-ай. Но вернемся к нашим баранам. Мне тебя даже жаль. Скоро ты уже жить не сможешь без этой отравы. И в результате умрешь лет в двадцать. А мне с кем прикажешь тогда общаться? Меня видишь только ты. А твоя душа улетит в озеро сфинкса.
— Как мило. Ты так заботишься обо мне. Только вот без сигарет я бы свихнулся. Как думаешь, с чем это может быть связано, а? Может, с демоном, который следует за мной
— Ты всегда себя оправдываешь. И «демон» — какое грубое слово, — фыркнул Хонг. — Называй меня «воображаемый друг». И если на то пошло, я желаю тебе только добра. Когда мои советы были плохими?
— Хм, может, каждый раз, когда ты говоришь: «О, человек. Убей его. Будет весело!»
— У тебя совсем нет чувства юмора. И у твой гадкой сестренки, кстати, тоже. Слушать нравоучения от пятилетки! Противная, глупая девчонка. Говорю тебе: брось ее, она — балласт. Нельзя одну оставить, никуда уйти. Брось! Брось, как сигарету! Скажем «Нет!» сигаретам и детям!
— Заткнись. Я знаю, ты — вселенское зло и всё такое, семьи никогда не было, и ты не был любим. Даже жаль тебя. Но это не дает тебе право вмешиваться в мою жизнь и тем более оскорблять Элеон. Еще раз про нее такое скажешь, и…
— И что? Что ты мне сделаешь? — Хонг гадко улыбнулся. — Ты только вечно всем угрожаешь. Малыш, правда, я пытаюсь помочь. Не думаю, что твою жизнь еще как-то можно испортить. Родители хотели поджарить, ты убил одного паренька, и девчонка покончила с собой, лишь бы не идти с тобой на свидание. На твоем месте я бы задумался и пересмотрел приоритеты. И избавился бы от надоедливой нахлебницы.
— Легко разбирать чужую жизнь, когда своей нет. Подслушиваешь мои разговоры, подглядываешь за моими снами. Не надоело?
— О нет, малыш. Я ведь не специально. Просто ты у меня как на ладони. Знаю все твои грязные секретики. Я ведь твой воображаемый друг — высшее существо, как ни как. А ты — лишь человечишка, глупый, слабый и наивный.
— Ага, конечно. Я могу делать всё же, что и ты. И даже больше. Наверное, потому, что я из крови и плоти, а не из… из чего-то там состоят воображаемые друзья, не способные взять в руки даже сигаретку? — Ксандр пустил дым через лицо Хонга.
— Думай, как хочешь, малыш. Хоть я и не могу закурить, я многое знаю. А знание — сила. Я могу рассказать о каждом в этом баре. Мне достаточно только взглянуть на человека, и готово.
Ближайшие минут пятнадцать Ксандр проверял слова Хонга. Мальчик указал на одну женщину, зашедшую в бар. Она была богато одета. И, в общем, всё. Но Хонг назвал ее имя, пояснил, какие у нее проблемы с мужем. Ксандр нехотя признал, что демон прав.
— И откуда ты знаешь? — удивился Хонг.
— Я читаю по губам. Неужели не увидел этого? Где же твоя сила всемогущего знания? К твоему сведению в детстве я изучал языков семь. Язык жестов еще. У меня это неплохо получалось.
— Мы, высшие создания, к счастью, не изучаем языки, — перебил его Хонг. — Мы просто понимаем любую речь.
— Как?
— Я ощущаю мир иначе, чем ты. Например, ложь. Я слышу и вижу, когда человек лжет. Он начинает по-другому говорить, действует не так, как обычно. Каждое твое движение, Ксандр, каждый твой звук, коим вы, люди, зовете речь, буквально кричит мне то, что ты думаешь и чувствуешь.
— Любопытно. Хочешь сказать, ты видишь жесты, мимику и с помощью этого распознаешь мысли. Это как улыбка — значит дружелюбие, кулаки — готовность к бою?