Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам
Шрифт:
Таким образом, уже вечером Ксандр и Элеон ужинали за столом незнакомой семьи. Ксандр пристально изучал ее членов. Отец — мощный на вид мужик лет сорока, усатый, его жена — растолстевшая женщина, про которую только это и можно сказать. Авксентий и Аза. Их дети: десятилетняя Арина с выражением лица «что пришли?» и какой-то умственно отсталый мальчишка лет пяти, Аркадий. Элеон тоже было некомфортно среди незнакомцев. Ели они что-то пресное и воду. Ксандру уже становилось скучно.
— Очень вкусно, а что это? — спросила Элеон
— Какие-то проблемы? — спросил Ксандр, уставившись на Азу. Та снова шикнула. — И что это значит?
— Это, чтобы ты заткнулся! — не выдержала Арина. — За столом не разговаривают.
— Арина! — сквозь зубы сказал Авксентий.
— А когда же тогда говорить? — спросил Ксандр. Аза снова шикнула. Элеон толкнула брата в бок: мол, сказали же, не нужно. Но он продолжал: — А как же праздники? — Шик. — И что даже в походе? — Шик. — Вы не собираетесь отвечать на мои вопросы?
Авксентию это надоело.
— Мы заканчиваем трапезу, — сказал он.
Ксандр вышел из-за стола. Но все остальные продолжали сидеть. Они сложили посуду по группам, затем зажгли свечу. Ксандр вновь присел. А затем началось то, чего он не ожидал. Семья закрыла глаза и, положив руки ладонями на стол, начала петь. Элеон стала повторять.
— Чего это они делают? — спросил мальчик у сестры и ткнул в нее пальцем.
— Ксандр! — сказала Элеон. — Это же молитва после еды.
— В смысле? Никто не молится после еды.
— Это, видимо, не так обязательно.
— Тогда зачем они это делают?
— Не знаю.
Опять шик.
После ужина Авксентий посадил Ксандра и Элеон за стулья и стал обо всем расспрашивать.
— Так откуда вы? — вопрос от хозяина дома.
— Феверия, — ответ от Ксандра.
— А конкретнее. Город. Кто ваши родственники? Что случилось с родителями?
— Чувство, будто на допросе.
— Не хами.
— Я и не хамлю. Почему все считают, что я хамлю? Я выражаю свои мысли.
— Не спорь со старшими.
— А если старшие не правы?
Взгляд Авксентия надо было видеть. В нем примерно читалось: «Ты с ума сошел? Как это старшие могут быть не правыми?» Это даже забавляло мальчика.
— Ксандр, — прошептала Элеон. — Не уважать старших — это грех.
— К братьям это правило, видимо, не относится? — спокойно произнес Ксандр. Элеон вжалась в стул и опустила голову.
— Отвечай уже на вопрос, — сказал Авксентий.
— А? — сказал Ксандр. — Там было что-то про родичей? Я не знаю, где они. Родители хотели снять с нас шкуру, братья пропали. А у вас как дела на семейном фронте?
— Так вы соврали, что сироты? Ты знаешь, что ложь — один из самых страшных грехов?
— Сомневаюсь, что один из. Судя по тому, что я с вами общаюсь минуты две, а претензий в свой адрес услышал лет на двадцать вперед, самый мой большой грех — то, что я еще не сдох. И нет.
— Мне это надоело, — проговорил Авксентий. — Ты совершенно не умеешь себя везти. Сегодня ночью будешь переписывать Слова, пытаясь вникнуть в них. Ты должен с уважением относиться к старшим.
— Что за идиотизм!
Ксандру дали книгу и заставили писать. Он долго отказывался, но всё же начал. А Авксентий расспрашивал уже Элеон. Ксандр не слышал, о чем они говорят, поэтому еще больше злился. Затем Аза принесла ему серые вещи. Мальчик сказал: «Спасибо, за пижаму, но сегодня я, видимо, не буду спать», на что Аза ответила: «Это не пижама, а повседневная одежда».
Таким образом, Ксандр теперь носил серое.
Утром беседа продолжилась. Авксентий начал говорить о том, что Ксандр — колдун, и это очень плохо. Ксандр посмотрел на Элеон. Сдала родная сестра! Но увидел ее в этом мышином наряде, и даже ссориться расхотелось.
Таким образом, Ксандра заставили надеть специальный браслет, блокирующий магию.
Затем заговорили про волосы.
— А что не так с моими волосами?
— Их цвет слишком яркий.
— И что?
— Так неправильно.
— И что предлагаете? Покрасить? Мне и так нормально.
Опять этот осуждающий взгляд.
— Я предлагаю остричь волосы.
— Что? — Ксандр даже рассмеялся. — Остричь мои волосы? Серьезно? Элеон, пойдем лучше обратно в клетку. К черту эти правила, к черту серые пижамы!
— Ты сам предложил здесь жить, — робко сказала сестра. — Сказал, на улице нам не пережить холода.
— В этом доме ты не можешь ругаться, — сказал Авксентий.
— Будто то, что я не буду ругаться вслух, заставит меня мыслить без ругани! В этом доме мне вообще хоть что-то можно?
К обеду волос на голове Ксандра уже не было. Мальчик тупо смотрел на свою лысую голову в зеркале. Он и с волосами был не очень-то симпатичным, а уж без них. Даже у Элеон это вызвало смех. Ксандр убежал куда-то и не приходил до вечера, за что ему пришлось отчитываться потом. Детей хотели поселить в разных частях дома, но Ксандр так долго спорил, что в конечном итоге им дали место на чердаке.
Ночью Ксандру снился кошмар. Там был дом Авксентия (его мальчик называл Сеней). И вечно недовольный учитель магии. Потом всё загорелось, и Хонг попытался кинуть мальчика в костер.
— Ксандр, Ксандр. Тебе плохо? Проснись! — Элеон разбудила его.
— Кошмар просто. — Мальчик сел на край кровати. — Я, что, кричал? Ты из-за меня проснулась?
— Нет. — Элеон села на свою кровать возле окна. — Я не спала. Просто глядела на звезды. Только их отсюда почти не видно. Печально.
— Так пошли на улицу. Ночи в этом году теплые. И время сейчас самое подходящее, чтобы поглядеть на небо. Я заодно прогуляюсь после кошмара.