Люди и нелюди

Романова Галина Львовна

— Нет нужды, — отрезал он. — Завершайте прием и скиньте мне на личный комм. Я сам сообщу имирес Чех последние земные новости…

А заодно и поинтересуюсь, с какого такого перепуга она отрывается от коллектива.

Ната жалела только об одном — что не может быть во всех местах одновременно. Ей ужасно хотелось поспеть везде, и делегировать часть полномочий Петеру Ли и Тиму Уотсу пришлось, скрепя сердце. Хорошо еще, супруги палеонтологи не требовали ее внимания — пока шла механическая обработка найденного костяка, где ее присутствие не обязательно. Было время заняться тем, что ее действительно увлекало.

Накачанный

транквилизаторами, жестко зафиксированный ремнями, на столе сканнера лежал молодой крепкий самец неизвестного науке вида. Над ним нависал экран сканнера, снимая показания внутреннего и внешнего строения тела. Пришлось немного переделать аппарат, который до этого применялся только в работе с относительно мелкими животными. Конечно, намного быстрее и проще было воспользоваться медицинским сканнером, где человек помещается в обычную камеру и съемка идет сразу трехмерная, но до него не доберешься — там сейчас помещалось тело геолога Нонны Понго, и врач вместе с зоологом пытались сделать хоть что-то для ее спасения. Сама Ната не была в этом так уж уверена — слишком много времени прошло с момента, как имирес Понго упала под ударами палки — но переспорить врача, что установка нужнее ей для работы с живым материалом, не сумела. Приходилось обходиться тем, что есть.

И сейчас она металась между аппаратом, едва ли не вручную устанавливая его над отдельными участками тела пленника и компьютером, где также отдельными фрагментами появлялось его трехмерное изображение. Тим Уотс и Петер Ли помогали ей, но поспеть на женщиной не могли.

В очередной раз переставив сканнер, Ната задержалась, окинув тело пленника долгим взглядом. Они уже установили, что это молодой самец, роста примерно метр семьдесят три сантиметра, с весом всего пятьдесят семь килограмм, худощавого, но крепкого сложения. Видимо, в последнее время ему не часто приходилось есть досыта. Типично «обезьянье» лицо с вступающими надбровными валиками, выдающаяся вперед челюсть со скошенным подбородком и плоским носом, глубоко посаженные глаза. Сложением он настолько сильно напоминал австралопитека Бойса, словно именно с него когда-то и рисовали самые первые картинки. У него уже взяли все возможные анализы, в том числе и генетические, и машина выдала категоричный ответ — да, австралопитек. Но не Бойса, а какой-то новый вид. Тот самый, отличавшийся на те самые 0,8 %. Крепкое тело покрывали светло-коричневые волосы. Гуще всего волосяной покров был на голове, спине, плечах, нижней части живота и ногах, но, в принципе, в этом не было ничего оригинального. Ната знала некоторых людей, которые страдали такой же повышенной волосатостью. Например, тесть одного из ее братьев. Если его раздеть и положить рядом, то еще неизвестно, у кого «шерсти» окажется больше. Так что тут не было ничего странного. Обычный австралопитек…

Нет, не обычный. Достаточно было посмотреть на его тело. На ноги и руки, руки и ноги существа, которое не помнило, как это — лазить по деревьям. Его стопы и кисти были стопами и кистями типичного пешехода, в то время как у обычных, настоящих австралопитеков ступни больше напоминали обезьяньи. Во всяком случае, большой палец не так плотно прижимался к остальным, служа больше опорой при ходьбе и беге, чем для того, чтобы обхватывать пальцами ветки.

И это было еще одной загадкой, вдобавок к тем, что ожидали ее дальше. А Ната не любила загадок.

Закончив любоваться — а он довольно симпатичный, даже для австралопитека —

она включила сканнер.

— Пошла запись, — окликнул ее Тим.

— Иду!

На экране медленно — несовершенство техники, которая не «привыкла» работать с такими крупными объектами — стала появляться голова и часть шеи с плечами. Сканнер мог захватывать одновременно только сорок сантиметров. Для большинства местных животных — нормально, а для человека — нет.

— Что видим интересного? — задала Ната первый вопрос пару минут спустя.

— Черепную коробку, — ответил Петер.

— А что такого интересного в черепной коробке?

— Мозг, — подал голос Тим.

— Угу. Мозг… довольно крупный мозг, вам не кажется?

— Мне рассчитать объем? — понял намек Петер.

— Давай. Но заодно обратите внимание на черепную крышку.

— А что с нею не так? — напрягся Тим.

— Она слишком толстая. У человека она примерно на полмиллиметра тоньше…

— Но это же ничего не значит… наверное? — уже начавший вводить программу расчетов Петер пожал плечами. — Мозг — самое ценное в организме и естественно, что он нуждается в защите!

— Ты прав, — кивнула Ната. — Может ничего не значить… а может значить очень многое. Хм… Парни, вы это видите? — наклонившись вперед, она ткнула пальцев в экран.

— Зона Брокка? — блеснул познаниями Петер.

— Да. Тут должна быть зона Брокка…

— Но ее нет? — встрял Тим.

— Наоборот. Она… она есть. Но слишком мала для мозга такого размера. Петер, есть предварительный расчет?

— Сейчас… Ага! Тысяча двести пятьдесят кубосантиметров.

— Сколько? — Ната бросилась к его ноуту.

— Я чего-то не понимаю, — снова заговорил Тим. — Это много или мало?

— Это нормально для человека. Для человека, понимаете? У австралопитеков он намного меньше. И при таких размерах наличие недоразвитой зоны Брокка, зоны, отвечающей за понимание речи…

— Он может разговаривать? — сообразил аспирант-зоолог.

— Он может… вернее, он плохо может понимать речь. Но… это невероятно. Он же австралопитек… ну, или близкая к нему форма. А у австралопитеков не было зоны Брокка! То есть, разговаривать и понимать речь они в принципе не могли. То есть, звуками обменивались, но… но на уровне обычных обезьян.

— Может, он мутант?

— Может быть. Жаль, что мы не успели взять анализы у тех двоих его соплеменников…

Ната вздохнула. Степной пожар помешал им со сбором материала. А было бы интересно провести сравнительный анализ. Кроме того, те два существа — австралопитеками Ната их не хотела называть хотя бы потому, что здесь была не Африка — были мертвы. Их останки могли послужить науке. Описывать новый вид по всего одному телу… Такие случаи бывали, но всегда вызывали много споров. Велика вероятность ошибки.

Сканнер тем временем продолжал работу. Появилась челюсть с полным набором постоянных зубов — еще одно свидетельство молодости пленника — а потом появились гортань, шея, трахеи…

— Мама дорогая! — Ната ухватилась за спинку стула, на котором сидел Тим. — Вы… это видите?

— Место прикрепления черепа к позвоночнику? — предположил Петер. — Указывающее на прямохождение?

— Гортань, дубина! Голосовые связки! Ты видишь, где они находятся?

— Эм-м…

— Вот именно, что «эм»! Гортань ниже. Ниже положенного… для обезьян. Там, где должна быть у существа, умеющего говорить.