Люди мы резкие (повести)
Шрифт:
Том уже успел установить на симпатичненький жостовский поднос четыре высоких бокала с янтарным пивом и как завзятый официант обслужил всех присутствующих. Я внимательно наблюдал за гостем, но никакого особого интереса появившаяся пред ним емкость с пивом у него не вызвала. А напрасно – по договоренности с Томом в содержимом бокала Каца уже находился вредный ингредиент в виде сорока миллиграммов паркопана, часто используемого мной при подобных обстоятельствах. Весьма результативно действенный медицинский препарат, стоит отметить. Клиент после него на время
В качестве подобающей закуски Том выставил из холодильника на стол объемную деревянную тарелку с солеными крабовыми и сырными палочками.
– Пиво следует потреблять, пока не упала пена, – поделился я ценным личным открытием, пригубливая свой бокал. – Так значительно вкуснее.
– Может, к делу наконец перейдем? – спросил Кац, с явной неприязнью наблюдая, как мои мальчики с волчьим аппетитом накинулись на содержимое тарелки. Делали это они, правда, не слишком культурно, излишне торопливо набивая пасти, словно последний раз дорвались до бесплатного. Ну, с Цыпой ясно – он проглот по жизни, а Том эдак старался-жадничал с единственной целью отвлечь на себя внимание гостя. И это ему вполне удалось, судя по реакции Каца.
– Сейчас перейдем. Но вы же сами утверждаете: поспешишь – людей насмешишь, – слегка поддел я, верный давно укоренившейся привычке. – Пейте, не стесняйтесь, пиво замечательное. Чешское, мое любимое.
– Я вовсе не стесняюсь! – заявила эта рыночная овца, пойманная на совершенно детскую уловку.
В подтверждение сказанного Владилен Яковлевич взял семисотграммовый бокал своими холеными пальчиками-сардельками и махом опорожнил его чуть ли не на две трети.
– Вот это по-нашему, по-мужицки, – одобрил я и, откинувшись в кресле, глянул на наручные часы, засекая время приема клиентом фирменного "лекарства".
– И ничего хорошего в вашем чешском пиве не нахожу, – отдышавшись, поделился впечатлением Кац. – "Жигулевское" и то лучше. А у этого неприятный металлический привкус. Наверное, в железной бочке хранилось.
– У чехов с деревом сильная напряженка, – поддержал Том завиральную мысль Каца. – А в пластмассовых емкостях пиво вообще задыхается и мылом отдает.
Цыпа, не знавший о паркопане, услышав слова "металлический привкус", моментально и сообразительно просек ситуацию, скосив на меня засветившийся пониманием взгляд:
– По средней программе?..
– Само собой, братишка. Не хочешь же ты грыжу себе заработать, тяжести таская?
Как и следовало ожидать, очень скоро главного пройдоху Шарташского рьшка начала одолевать жажда из-за вконец пересохшей глотки. Обеими руками сграбастав бокал, Владилен Яковлевич жадно прикончил остатки жидкости и поднял на меня уже благополучно мутнеющий взгляд:
– Так как с нашим дельцем?
– Все нормалек, уважаемый. Ништяк то бишь, – доброжелательно улыбнулся я заказчику, закуривая. – Ваши условия нас вполне устраивают. Две штуки баксов за ликвид Дягилева, имею в виду. Только хотелось бы уточнить
– Оплата сразу по выполнению работы. Вперед платят либо круглые дураки, либо ваши хорошие знакомые. Ни к тем, ни к другим я себя, извиняюсь, не причисляю.
– Ладушки. После, так после, – легко согласился я, раздосадованно глядя на часы. По моим скромным подсчетам, пар копан уже должен был полностью всосаться в кровь клиента и по венам достигнуть мозга. Но, судя по логично-складной речи Каца, этого почему-то не произошло.
– Том, ты из-за своих идиотских стихов опять что-то напутал! Постоянно витаешь в поэтических эмпиреях, вместо того чтоб ответственно о деле думать!
– И ничего подобного, Евген! – уставился на меня как баран на новые ворота подручный. – Вскорости сам убедишься. Гадом буду!
Кац на нашу чисто семейную перепалку никакого внимания не обратил, что навело меня на мысль об ошибочности первоначального вывода. Что зря "качу бочку" на соратника то бишь.
Гость явно впадал в прострацию, тупо уставившись на свои сильно покрасневшие, словно ошпаренные, ладони.
– Владилен Яковлевич, как вас звали в детстве? Обзывали, точнее, забросил я пробный шар, проверяя, до какой степени "открытости" уже добрел клиент на паркопанских костылях.
– Жиртрест, – вяло откликнулся заказчик ликвидации собственного зама, продолжая глупо любоваться своими сильно патриотичными по цвету клешнями.
– А еще?
– Жидовская морда. – Кац, казалось, даже чуток застеснялся, как проститутка, которой после бурной страстной ночи клиент вместо ста баксов вдруг предложил зарегистрироваться в загсе.
– Он уже приплыл, – поделился наблюдениями Цыпа. – Слушай сюда, Жиртрест! Сколько будет дважды один?
– Двадцать один, – немного поразмыслив, откликнулся Кац, насмешливо скривив губы. – Я школу с золотой медалью кончил!
– Надо говорить: закончил, – поправил я этого хвастуна. – По русскому языку тебе пятерку наверняка за взятку дали! А сколько будет пятью пять?
– Пятьдесят пять! – моментально вычислил Владилен Яковлевич, победно вскинув голову.
– Правильно, земляк! – восхитился я поразительным математическим способностям золотого медалиста. – Ладушки. Теперь вот что: заказ твой уже выполнен и господин Дягилев мертв. Где наш гонорар?
– Правда? – Морковная морда Каца расплылась в блаженной улыбке. – Отлично работаешь, Монах! Доллары в моей "волжанке" под ковриком.
– Очень умно! – усмехнувшись, одобрил я похвальную осторожность директора рынка. – Как говорится, береженого бог бережет! Лучше перестраховаться то бишь. В родном Екатеринбурге одни ведь бандиты, куда ни плюнь.
– Вот-вот! – радостно закивал Кац. – И я о том!
– Ладушки. Пойдемте, дорогой Владилен Яковлевич, к вашему замечательному тайнику. Как говорится, долг платежом красен! Мальчики, пособите гостю. Он, видать, слегка переутомился, служа отечеству на нелегкой ниве рыночных отношений.