Люди на болоте. Дыхание грозы
Шрифт:
решимость. Параска объявила: - Переходи ко мне!
– Куда?
– В школу!
Ганна смотрела Параске в глаза, будто надеялась, ожидала увидеть еще
что-то Странно сдержанным, недоверчивым был этот ее взгляд в первое
мгновение. Потом на Ганнино лицо легло раздумье, тяжелое, строгое.
– Не достанет, думаешь, там?..
– сказала нерешительно, неожиданно робко.
– Не сделает ничего! А попробует - по рукам дадим!
– Смелая ты - на
– Ив жизни смелости занимать не стану! Посмотришь, когда надо будет!
– Думаешь, уберечься можно?
– Не сомневайся!..
Ганна помолчала, все больше волнуясь. Она, со стороны было заметно, вся
горела от беспокойства.
– А что я там буду делать?
– Пошутила будто: - .Детей учить?
– А как же. Вдвоем со мной!
– Параска невольно смутилась, так жадно
ловила ее слова Ганна; начала говорить серьезно, деловито: - Детей я
поучу. А ты - помогать будешь, чем можешь... Убирать школу после занятий,
стряпать.. Знаешь, у меня столько хлопот в школе, что некогда сварить,
испечь. Да и, если сказать откровенно, не очень и получается это. А ты,
может, умеешь?
– Параска снова не удержалась, усмехнулась.
Ганна, как и до этого не сводя с нее взволнованного, беспокойного
взгляда, кивнула головой:
– На ето я ученая...
В Ганне поднялась буря нетерпеливых, лихорадочных чувств, мыслей.
Радости, расчеты, тревоги, надежды - все кружилось, вихрилось,
беспрерывно, путано. Переживая эту бурю, Ганна вместе с тем ловила каждое
слово Параски...
– Работы хватит! Была бы охота!
– подзадоривала ее Параска.
– Детей у
нас знаешь сколько? Сто семь! Как ни смотри, а грязи за день наволокут -
за голову схватишься!
Правда, мы завели такой порядок: дети сами и убирать должны, и пол
скрести! Только разве они одни сделают все как надо! Два класса, коридор!
Да парты, да двери, да окна!.. Работы - лишь бы охота была!
– Параска
подхватила Ганну под локоть, сказала с увлечением: - Весной огород
сообразим - на зависть всему району!.. А?
– Смотри, чтоб потом... не пожалела!
– только и сказала Ганна.
Параска поняла, поклялась:
– И ты не пожалеешь!..
3
Сразу после этого они разошлись. Ганна направилась назад, в Курени,
чуть не бегом. Ноги ее, казалось, едва касались намокшей от дождей,
охолодавшей земли; в руках, во всем теле чувствовала она нетерпеливую
радостную силу, неудержимое стремление.
Но не прошла Ганна и полверсты, как вдруг с разбегу остановилась,
оглянулась. Беспокойный
с нетерпением ловил даль дороги. Параски не было видно. Торчали только
сосны да вербы на кладбище.
Ветер бил в лицо, в грудь, и Ганна клонилась навстречу ему; было
похоже, что она намеревалась броситься за Параской. От ветра глаза
щурились, и это еще больше придавало лицу выражение решительности.
"Куда я иду? Зачем иду?!
– мелькали мысли.
– Батьку сказать? Зачем?
Поможет разве? Утешит ли это его? Придет время - узнает все... Скажешь
сейчас - еще до мачехи дойдет! Шум подымут. Добро пойти забрать? Жалко мне
добра того теперь! Что летошнего снегу! Пусть сгорит оно, пропадет
пропадом!.. Вместе с Корчами!.. Нет, забрать надо!
Какое оно ни на есть, там ведь - мамины ботинки! Чтоб они у Корчей
пропадали! Да и то - кофту хоть да юбку чистую иметь бы! Переодеться ведь
во что-то надо будет! .. Забрать надо!.. Мог бы, конечно, и батько взять!
Еще этих хлопот не хватало ему! Очень приятно ему будет показываться там
после всего! Да и вырвешь у них потом!.."
Когда шла к селу, словно бы следившему за ней хмурыми окошками,
дворами, стрехами хат и хлевов, чувствовала, как в груди растет и растет
тревога. Тревога охватила и когда глянула на родную хату, на купу черных
груш, на двор, по которому из хлева шла мачеха. Тревога еще усилилась,
когда пошла загуменной дорогой, все ближе, ближе к Корчам.
"Надо выбраться так, чтоб не заметил никто. Чтоб и подозрения не было
никакого... Конечно, чтоб на дороге ни старика не было, ни Евхима. Вот,
может, теперь и решиться.
Евхим, наверное, еще не вернулся!.. Забрать мамины ботинки, юбку, кофту
– и все. И ничего больше!.. И убежать скорей, никому не сказав!.. Лесом
убежать, чтоб не видел никто! Чтоб не вцепились сразу!.. Потом, конечно,
найдут!
А пусть потом грозятся, когда не одна буду! Когда под охраной, с
Параской! ..
А прибежит! Прибежит же!
– подумала про Евхима.
– Не уступит так!
– В
груди похолодело.
– Прилетит туда, как зверь ошалелый! Что ему школа, что
Параска!..
– Успокоила себя: - Прилетит - пусть прилетает! Пусть! Не
очень-то укусит!.. А и укусит - все равно! Все равно уж теперь!..
Хуже не будет!.."
Она была уже на Глушаковой усадьбе. Глаза удивительно остро схватывали
все, что появлялось перед нею, замечали: