Люди Волка
Шрифт:
— Я научусь понимать.
Кого-ток вновь поглядела на тусклые звезды.
— Научишься. — Голос ее звучал теплее, чем несколько мгновений назад.
Несколько мгновений они молча слушали, как с ревом проносится по каменистой равнине Ветряная Женщина, и смотрели на сверкающее северное небо.
— Ты на самом деле не хочешь возвращаться в лагерь?
— Нет, я хочу побыть здесь и поговорить со Звездным Народом, — чуть испуганно прошептала Кого-ток.
— Я останусь с тобой. Не могу допустить, чтобы ты умирала одна.
Кого-ток взмахнула
— Смерть — личное дело каждого. Ты мне здесь не нужна.
Слезы подступили к горлу Лисы. Она совладала с ними и снова спросила:
— Ты уверена?
Кого-ток поглядела на нее. Лицо молодой женщины выражало неподдельную муку.
— Тебе и впрямь хочется быть со мной до конца?
— Я и думать боюсь: ты совсем ослабеешь… а тут волки…
— Ну, я и так-то не больно сильна. А ты сумеешь их отогнать?
Если ты позволишь.
— Думаешь, сможешь это вытерпеть? Ведь это значит — пройдет куда больше времени, прежде чем ты выяснишь, что приключилось с Бегущим-в-Свете.
Глаза Пляшущей Лисы и старухи встретились, и между ними начался безмолвный разговор, доверительный и ласковый.
— Вытерплю.
Она достала из гнезда осколок скорлупы и нежно провела пальцами по его острому краю.
39
Чум был шириной метров шесть и почти на два метра выше седеющей головы Ледяного Огня. В дальнем углу лежали шкуры мамонтов и карибу; они блестели при свете горящего в углублении костра. По стенам висели разноцветные мешочки со снадобьями; каждый из них размещался в строго определенном месте, по сторонам света, — так, чтобы в него вошла Вещая Сила.
Он поднял глаза и, нахмурившись, поглядел на южную стену, на один из мешочков — «морской». Четыре дня этот узелок дразнил его; его сладкий голос мешался во все сновидения Ледяного Огня.
— Я не заткнул уши, — прошептал он, потянувшись к узелку. — Говори… Вдруг я пойму твою речь.
— Ледяной Огонь…
Он отдернул руку, заметив просунувшееся сквозь полог чума лицо Сломанного Копья. Ледяной Огонь пустил молодого охотника в чум, встал на ноги и обнял его. Сломанному Копью миновало двадцать Долгих Светов; он был высок ростом, крепко сложен, круглолиц, курнос. Он улыбнулся своими пухлыми губами и немного отклонился назад, окинув взглядом старейшину.
— Благодарение Великой Тайне, ты жив и здоров. После всех этих нашествий Врага я опасался за твою жизнь.
Ледяной Огонь улыбнулся:
— Не тревожься. Я знаю, когда мне суждено умереть. Это время еще не настало.
Сломанное Копье недоверчиво покосился:
— Временами, я знаю, и ты ошибаешься. Ледяной Огонь рассмеялся:
— Временами — да. Но редко.
— И все равно я беспокоюсь. Они тепло улыбнулись друг другу.
— Ты прибыл вовремя, — перевел разговор Ледяной Огонь. — Надеюсь, в пути не было никаких осложнений?
— Дымок доставил нам кое-какие хлопоты… Ледяной Огонь нахмурился:
— С чего бы это? Он хороший…
— Он
Ледяной Огонь изумленно прищурился:
— Если я правильно понял тебя, Дымок остался с ними?
— Конечно остался.
Обняв молодого охотника за широкие плечи, Ледяной Огонь подвел его к костру. Они уселись на песчаную землю.
— Ты, судя по виду, устал с дороги. Не хочешь горячего мяса?
— Здорово слышать это! Да я съем сейчас целого мамонта.
Юноша поднес копье к губам и поцеловал, извиняясь, что выпускает оружие из рук, а потом осторожно положил его на землю рядом с собой.
Ледяной Огонь наполнил рог похлебкой из бычьего мяса и поднес ее молодому охотнику.
— Спасибо тебе, Старейшина. Мне есть что тебе рассказать.
— Ледяной Огонь… — У входа в чум появился Красный Кремень.
— Спасибо, что посетил меня, старый друг. Входи. Красный Кремень отогнул полог, вошел в чум и устало опустился на колени перед огнем. В углах его рта лежали глубокие морщины. Он очень постарел и осунулся с тех пор, как Враг увел его дочь, Лунную Воду.
Мысли Ледяного Огня убегали далеко; он воображал себе, как эта милая девушка прислуживает в лагере Врага. При мысли об этом у него сосало под ложечкой от горя. Конечно, они ее обесчестили. По всему, что он знал, она уже носила дитя в своей юной утробе. Слава Великой Тайне, ей не причинили большего зла.
Он так глубоко ушел в свои мысли, что Сломанному Копью пришлось кашлянуть, чтобы привлечь его внимание. Очнувшись, он увидел, что похлебка разлита в несколько рогов, а пылкий юный воин, почтительно глядя на него, ждет его приказания, чтобы начать свой рассказ.
— Ты был у Рода Круглого Копыта? И у Рода Тигровой Утробы тоже, да? Сломанное Копье кивнул.
— Да, Старейший, — совсем иным, твердым и деловым, голосом произнес он. — Дела не так уж плохи. Кое-где на западе натиск ослабел. Там кое-что произошло. Ледовый Народ двинулся на юг по побережью. Некоторые другие народы пошли обратно на север, Другие отстали — как раз когда наши племена шли за дичью. Великая Тайна покарала тех, кто замышлял дурное против нас. Какая-то болезнь, иссушающая душу, напала на их воинов. Тела их покрылись язвами. Сейчас они уже не могут воевать так, как прежде.
Ледяной Огонь погрузился в раздумье.
— Значит, наши племена потеряли этим летом не так уж много земель?
— Нет. Кое-что даже вернули назад. — Сломанное Копье сморщился и бросил быстрый взгляд на Красного Кремня.
Ледяной Огонь поглядел туда же и увидел, что его старый приятель, словно не слыша их, печально ворошит пламя ивовой ветвью. Он снова обернулся к Сломанному Копью:
— Что же тебя беспокоит? Воин выразительно поднял бровь:
— Соленые Воды, Почтенный Старейшина.