Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Вот какова карта приобретений: Артуа (1659), Дюнкерк, один из дорогих городов для Людовика XIV (1662), Валлонская Фландрия с Лиллем (1668), Эр и Сент-Омер или то, что принадлежало провинции Артуа (1678), французское Эно с Мобежем и Валансьенном (1678), Тьонвиль и то, что величественно называется «французский Люксембург» (1643, 1659), Лотарингия Трех Епископств — Мец, Ту ль и Верден (1648), Саарлуи, присоединение, задуманное Вобаном и которое король одобрил (1680, 1697), Ландау (1680, 1714), Эльзас (1648, 1681, 1697), Франш-Конте (1674, 1678), долина Ибай и Барселоннета (1713), Оранское княжество (1673, 1713), Руссильон и Сердань (1659).

Таковы «округленные земли» Людовика XIV. Эта «округленная» территория Людовика XIV не имеет больше неудобных выступов — они «ампутированы», она однороднее и ее легче защищать. В общем (и хотя нигде не было предусмотрено, ни в одной королевской или правительственной программе, анахроничное понятие «естественной границы»), Франция 1715 года приближается — в той мере, в какой география и договоры

это позволили, — к «естественным границам». Это обеспечено де-факто: на Рейне, между Дофине и Савойей, на вершинах Пиренеев. Вобан умер, сожалея о Филипсбурге, Брейзахе, Келе и Пинероло. Он так реагировал, потому что был комиссаром по фортификациям. Людовик XIV, будучи умнее Вобана, рассуждал прежде всего как политик.

Людовик XIV не намечал последовательного плана создания заморской империи, но список новых владений показывает: французские владения превосходят то, что они имели бы, если бы проводили меркантильную и прагматичную политику сиюминутной выгоды. Использование в Вест-Индии Сан-Доминго (1655, 1697) как стратегического и коммерческого пункта было утешительным для королевства после потери Сент-Кристофера. Кайенна и Гвиана (1676) — не Эльдорадо, но они не позволяют Англии и Голландии быть единственными на подступах к богатой Бразилии. Если Луизиана, которую уступили в 1712 году финансисту Кроза, почти не населена{7}, то она богата возможностями. В Африке у Людовика XIV неоспоримые права на Сенегал (1659, 1700), где форт Сен-Жозеф в провинции Галам подтверждает французское присутствие. Граф д'Эстре покорил для него Горе (1677, 1678). Мадагаскар — не та земля для колонизации, о которой мечтал Кольбер: в 1715 году трудно там было встретить офицера Его Величества или поселенца; однако мы не очень-то отказывались от этой страны, которую Людовик XIV окрестил «Остров Дофин» и присоединил к короне в 1686 году{129}. На некотором расстоянии друг от друга у Франции есть два пункта для остановки по пути на Дальний Восток: Маскаренские острова — остров Бурбон (1649) и остров Иль-де-Франс (1715), — которые облегчают торговым кораблям связь с Ост-Индией. Там активизируются наши первые торговые фирмы: Пондишери (1670, 1697), Чандернагор, Масулипатам, Каликут (1701).

Приобретение этих далеких земель или покорение близких провинций, тех, что способствовали «округлению» территории, было очень сложным делом. Войны Людовика XIV стоили жизней 500 000 человек. Они дали 10 провинций и империю. Войны Революции и империи унесут только со стороны французов около 1 500 000 солдат, совершенно не изменив наши границы: между 1793 и 1815 годами все произойдет так, как если бы мы обменялись потоком крови, пролитой в Филипсбурге, Мариенбурге, Саарлуи и Ландау, с кровью, пролитой в Сеноне, Мюлузе, Монбельяре и Авиньоне. Между 1914 и 1918 годами мы потеряли убитыми 1 200 000 солдат, столько же было убито в Эльзасе и Лотарингии. Эти сравнения жестоки, но без них невозможно правильно оценить актив и пассив Великого века.

Глава XXVIII.

ИСПЫТАНИЯ, ОШИБКИ, НАДЕЖДЫ

Вскоре будет открыта рака святой Женевьевы и начнется всенародное моленье. Просите своих святых молиться Богу, мадам, чтобы не гневался на нас Господь, который, может быть, хочет нас спасти, подвергнув нас всем этим испытаниям в то время, как мы высказываем ему свои жалобы.

Мадам де Ментенон

Lucem demonstrat umbra (Тень падает от света).

(Надпись на солнечных часах)

Вольтер считает, что слава Людовика XIV была бы полной, если бы старый король умер сразу после заключения Утрехтского мира, в период между подписанием этого мира и появлением злополучной буллы «Unigenitus». Автор «Века Людовика XIV» не совсем не прав — он очень хорошо знал эту тему, — но он умышленно упрощает. Особенно три пункта позволяют действительно уловить тонкие нюансы его рассуждений. 1. Булла «Unigenitus» не прилетела из Рима, как метеорит, а появилась по просьбе Франции (которая повторила ошибку Мазарини в отношении Пяти положений Янсения). 2. Большие трудности, причины кризиса и непопулярности предшествуют Утрехтскому миру. 3. Но не все черно в период между весной 1713 года и смертью короля. Испытания, ошибки, но также и надежды были до и после подписания договора. Одним из испытаний был пацифизм.

Сирены пацифизма

В эти тяжелые годы испанской войны король должен противостоять не только европейской коалиции, ненависти пенсионария Хайнсиуса, ожесточенным атакам Мальборо и принца Евгения, враждебности протестантов, трудностям финансовых проблем, уловкам своего совета, но и аргументам, инсинуациям и тягостному молчанию «братства пацифистских душ»{87}.

Мадам Елизавета-Шарлотта уверяет, что она состоит в этом «братстве», но не проявляет себя в нем особо усердствующей. А аббат де Сен-Пьер работает над проектом «Как сделать мир постоянным в Европе» (1713) и уже с 1711 года распространяет первую часть своего труда,

который долго оказывал свое влияние: «Над ним уже хорошо посмеялись»{87}. Некоторые генералы начинали ненавидеть войну, маршал де Тессе был из их числа. То он прибывает «обескураженным» в армию даже до начала кампании. То пишет: «Я поостерегусь, мадам, даже вам говорить о войне, я ее ненавижу больше, чем вы»{101}. Вот почему время от времени «пары» пацифизма доходят до среднего воинского состава, менее патриотичного, чем король, менее безропотно подчиняющегося пассивной дисциплине, чем низший офицерский состав и простые солдаты. В январе 1709 года маркиза де Ментенон констатирует, что «офицеры слишком любят Париж»{65}. В сентябре того же года, накануне битвы при Мальплаке, мир кажется таким неизбежным, что мысли о нем парализуют часть армии. В 1712 году то же положение вещей. Виллар пишет министру Вуазену: «Офицеры, которые знают, что мирные переговоры продвигаются, отказываются идти в бой по доброй воле»{26}.

Пребывание Фенелона в ноябре 1711 года в замке Шон и его дискуссии у герцога де Шеврез, дали толчок к изложению им в своей статье конституционного проекта, в котором эти заговорщики высказывались за немедленный мир и отказ Франции от всех завоеваний короля{224}. В самом совете министров партия пораженцев представлена герцогом де Бовилье, который ведет себя на нем настойчиво, но вежливо. Этот набожный советник Его Величества недолго поддерживал своего воспитанника — герцога Анжуйского: он проявлял себя сторонником Мадрида только с 1701 по 1703 год{224}. Пацифисты — Бовилье, Фенелон и мадам де Ментенон — «смотрели на сохранение Испании как на непреодолимое препятствие к миру» и упорно придерживались этого слишком упрощенного мнения. Они «не хотели видеть, — пишет маркиз де Торси, — что, если бы Испания была потеряна, Франция не только не имела бы мира, но неизбежно после этой потери вражеская армия заполонила бы Гиень и Лангедок»{104}. Людовик не очень прислушивается к советам герцога де Бовилье, «намерения которого хорошо известны»{224}, а аргументы — одни и те же. Но он не избегает пацифистского давления, оказываемого на него набожной и хнычущей маркизой де Ментенон. Ее царственный супруг, конечно, не советуется с ней относительно проводимой им политики и не принимает ее советы всерьез, из-за чего мадам де Ментенон немного на него сердится. («От моих советов не будет зависеть заключение мира или продолжение войны; я их свободно высказываю, потому что знаю, что они не имеют веса»{65}.) Но она в курсе многого, потому что король имеет странную привычку обсуждать в ее присутствии с министрами разные вопросы; и у нас есть все основания думать, что с 1704 по 1714 год она себе не отказывала в удовольствии делать некоторые намеки. Они содержатся в ее объемной переписке (делала их она в Сен-Сире, на мессах, во время различных молебнов: по поводу великих бедствий, девятидневного молитвенного обета, благодарственных молебнов), и эта переписка позволяет даже передать манеру ее высказываний.

Тема мира является навязчивой темой во всех ее письмах — и личных и нравоучительных, особенно в тех, которые адресованы дамам и барышням из дома Сен-Луи в Сен-Сире. «Не уставайте просить о мире» (1704), «Просите мира» (1705), «Молите о спасении короля и о мире» (1706), «Не уставайте просить о мире» (1707), «Если Господь не даст нам мира во что бы то ни стало, будет все хуже и хуже» (1707) — таковы ее призывы к миру в этих письмах. Тайная супруга короля хочет быстрого мира именно в тот момент, когда военные действия складываются неблагоприятно для Людовика XIV и Филиппа V. Но она его настойчиво просит также и после успешной битвы при Велес-Малаге, но не для того, чтобы воспользоваться победой, а из чувства сострадания к раненым и из жалости к погибшим{66}. Она сбавляет тон, когда военная ситуация улучшается и надежды на мир очень явственны, то есть в 1712 году.

Ее речи звучат несколько ободряюще лишь накануне решающих битв. Накануне битв при Мальплаке и Денене весь дом в Сен-Сире возносит молитву Господу, стоя на коленях. В эти дни у Господа не просят мира, у него просят победу.

Никогда военные события не отдаются на волю случая. Все ниспослано Провидением; это ни у кого не вызывает сомнения ни во Франции, ни в странах коалиции, ни у короля, ни у народа. Лишь одна мадам де Ментенон, претенциозная пифия, считает, что она знает и может толковать на свой лад тайны Провидения. Она в сентябре 1704 года молится, «чтобы Господь отвратил свой гнев от Франции, хотя мы его сполна заслужили» (sic). В 1706 году она опечалена тем, что Людовику XIV и Филиппу V, поборникам религии и справедливости, приходится терпеть поражения. «Наши враги нападают на одного и на другого и одерживают над ними победы: Господь — вершитель судеб»{65}. Подобное преклонение перед волей всемогущего Господа, как видим, скорее пессимистично. Маркиза зачислила Господа в лагерь сторонников мира. Так как она не прекращает в своих письмах говорить о «спасении Его Величества», молиться «за спасение короля», можно было бы сказать, что подобное спасение было связано с желанием мира для короля и с теми усилиями, которые Людовик XIV прилагает, чтобы прийти поскорее к миру.

Поделиться:
Популярные книги

Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки

Марей Соня
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки

Последняя Арена 11

Греков Сергей
11. Последняя Арена
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 11

Ученик. Книга третья

Первухин Андрей Евгеньевич
3. Ученик
Фантастика:
фэнтези
7.64
рейтинг книги
Ученик. Книга третья

Идеальный мир для Лекаря 28

Сапфир Олег
28. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 28

Чужая дочь

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Чужая дочь

Барон Дубов

Карелин Сергей Витальевич
1. Его Дубейшество
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
сказочная фантастика
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Барон Дубов

Сумеречный стрелок 6

Карелин Сергей Витальевич
6. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный стрелок 6

Мастер 8

Чащин Валерий
8. Мастер
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Мастер 8

Кодекс Крови. Книга VI

Борзых М.
6. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга VI

Кодекс Охотника. Книга VII

Винокуров Юрий
7. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
4.75
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга VII

Демон Системы. Часть 2

Poul ezh
4. Пехотинец Системы
Фантастика:
попаданцы
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Демон Системы. Часть 2

Дорога к счастью

Меллер Юлия Викторовна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.11
рейтинг книги
Дорога к счастью

Возвышение Меркурия. Книга 14

Кронос Александр
14. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 14

Я – Легенда

Гарцевич Евгений Александрович
1. Я - Легенда!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Я – Легенда