Люси Салливан выходит замуж

Кейс Мариан

— Ой перестань. — Я мрачно смотрела на него снизу вверх.

— Что случилось, Люси? — Дэниел присел на корточки рядом со мной.

— Сам знаешь, что случилось, — выпалила я.

— Нет, — сказал он. — Я имею в виду, что случилось с нами?

— Нет никакого «мы», — отрезала я, во-первых, чтобы задеть его, а во-вторых, чтобы избежать надвигающегося выяснения отношений.

— Нет, есть. — Дэниел положил ладонь мне на шею и стал нежно-нежно водить большим пальцем у меня под ухом. — Есть, — повторил он. Его пальцы рассылали по моему телу странные волны. Внезапно мне стало

трудно дышать, и я почувствовала — невероятно! — что мои соски напряглись.

— Что ты делаешь? — прошептала я, глядя в его знакомое красивое лицо, но не отодвинулась, потому что я была пьяна, меня бросили и кто-то проявлял ко мне добрые чувства.

— Не знаю, — ответил он, явно напуганный собственным поведением.

Лицо Дэниела приблизилось. «О господи, — в ужасе думала я, — он собирается поцеловать меня. Дэниел! Дэниел собирается поцеловать меня, хотя его подружка находится всего в двух ярдах отсюда, а я так пьяна, или расстроена, или что-то там еще со мной случилось, что я позволяю ему такое».

— Где же Дэн? — послышался голос Карен, и вслед за этим появилась и она сама.

Я спасена!

— Что это вы тут делаете? — заверещала Карен.

— Ничего, — ответил Дэниел, поднимаясь.

— Ничего, — с трудом выговорила я и тоже встала.

— Ты должен был принести таз с водой для лодыжки Шарлотты, — обрушилась Карен на Дэниела.

— Зачем? Что с ней? — спросила я, радостно хватаясь за возможность сменить тему.

— Она подвернула ногу, танцуя свое «фламинго», — холодно проинформировала меня Карен. — И потянула лодыжку. Но Дэниелу наплевать на бедную Шарлотту, он предпочтет поболтать с тобой, сидя на полу.

Я вернулась в гостиную. Шарлотта возлежала на диване, хихикая и ойкая, а Саймон массировал ей ногу и заглядывал под ее красное платье.

Вина практически не осталось, лишь какие-то капли на дне бутылок, но тем не менее я обошла вокруг стола, высасывая все на своем пути. Мне отчаянно хотелось напиться.

В районе дивана разразилась ссора. Шарлотта настаивала, что она сломала лодыжку и ей нужно срочно ехать в больницу, а Саймон утверждал, что лодыжка определенно не сломана, в худшем случае — растянута. Потом Карен сказала, чтобы Шарлотта перестала ныть, и тогда вмешался Саймон и потребовал, чтобы Карен заткнулась и не третировала его подружку и что если Шарлотта хочет ехать в больницу, то пусть едет. Карен спросила Саймона, не знает ли он, кто это так старался и готовил для него сегодня ужин, а Саймон ответил, что он все знает о Карен, о том, как она заставила Шарлотту выполнить всю работу, и что если кто и заслуживал благодарности за ужин, так это Шарлотта… и так далее, и тому подобное.

Тем временем я нашла за диваном забытые полбутылки вина и уселась на подлокотник, болтая ногами, попивая вино и наслаждаясь набирающей силу ссорой.

Карен наорала на Шарлотту за то, что та сказала Саймону, будто это она, а не Карен приготовила ужин, потому что она, Шарлотта, не сделала ничего. Ничего! Только почистила пару морковок, и все…

Я улыбнулась Дэниелу, забыв на минутку о том, что случилось в прихожей. Или почти случилось.

Он радостно ухмыльнулся мне в ответ, но тут я вспомнила о том, что случилось или почти случилось в прихожей, вспыхнула и отвернулась.

Потом я нашла бутылку джина и прикончила то, что в ней оставалось. И все равно я не была достаточно пьяна. Я вспомнила, что когда-то ставила в буфет бутылку рома, но последовавшая поисковая кампания ни к чему не привела.

— Наверное, это Гас украл ром, — предположила Карен.

— Наверное, — угрюмо согласилась я.

В конце концов я признала поражение и пошла спать. Одна. И тут же вырубилась.

Глава сорок первая

Я проснулась в семь утра — ведь это была суббота, — с ощущением, что что-то не так. Что?

«Ах да!» — вспомнила я.

«Ох, нет!» — тут же пожалела я о том, что вспомнила.

К счастью, у меня было такое тяжелое похмелье, что я сумела снова заснуть.

Когда я проснулась второй раз, было уже около десяти часов. Воспоминание о том, что я потеряла Гаса, стукнуло меня по голове, как сковородка. Я поднялась и дотащилась до кухни. Шарлотта и Карен наводили там порядок. После вчерашнего ужина осталось столько еды, что я чуть не расплакалась, но сдержалась, потому что не хотела, чтобы Карен и Шарлотта решили, будто я плачу из-за Гаса.

— С добрым утром, — сказала я.

— С добрым утром, — ответили они.

Я ждала. Я даже затаила дыхание, надеясь, что одна из них воскликнет: «Ой, а тебе звонил Гас!»

Но ни одна из них не воскликнула.

Я знала, что не было смысла спрашивать их, звонил ли Гас. Они обе отлично понимали, как мне это важно. Если бы он позвонил, то они сразу же сообщили бы мне об этом. Думаю, ради такой новости они даже разбудили бы меня.

Но даже понимая это, я неожиданно для себя выпалила:

— Мне никто не звонил?

— Э-э… нет, — пробормотала Карен, не глядя на меня.

— Нет, — подтвердила Шарлотта, — никто не звонил.

Я же отлично знала, каков будет ответ, почему же он так огорчил меня?

— Как твоя лодыжка? — спросила я Шарлотту.

— Нормально, — ответила она застенчиво.

— Я сбегаю за газетой, — предложила я. — А потом помогу вам убираться. Купить что-нибудь?

— Нет, спасибо.

Мне не нужна была газета. Но я знала, что если буду кружить возле телефона, то он никогда не зазвонит. Если Гас и проявится, то произойдет это скорее всего тогда, когда меня не будет дома.

Вернувшись, я остановилась в прихожей, ожидая, что мне навстречу выбегут Шарлотта или Карен и, задыхаясь от возбуждения, крикнут: «Угадай, кто сейчас звонил?» Или: «Угадай, кто пришел?»

Но никто не выбежал мне навстречу и ничего не крикнул, задыхаясь от возбуждения. И мне пришлось самой идти на кухню, где мне вручили полотенце и поставили у раковины.

— Мне никто не звонил? — услышала я свой собственный голос.

Карен и Шарлотта отрицательно качнули головами. Я сжала губы. Больше не буду спрашивать, пообещала я себе. К чему усугублять свое отчаяние и надоедать соседкам своим несчастьем.