М 3
Шрифт:
Уложив автомат на закраину люка, Степан сдвинул левый наушник, прислушиваясь. Но пока все было тихо, лишь откуда-то со стороны моста доносился приглушенный расстоянием гул моторов.
Глава 17
МОСТ
10 км до Новороссийска, 15 февраля 1943 года, день
Старшина появился минут через пять, причем, не один, а в сопровождении младшего лейтенанта Науменкова.
— Вот, командир, вернулся я, как и обещал. Еще и вашего старого знакомца с собой привел. Помните, поди, не позабыли?
— Да уж забудешь тут, — усмехнулся Алексеев, первым протягивая десантнику ладонь. — Ну, здоров, что ль, Леонид Батькович! С обороной моста разобрался, покажешь?
— Покажу, тарщ старший лейтенант, — десантник вытащил из полевой сумки несколько помятых листов бумаги. — Разрешите?
— Погоди
Заметив жест морпеха, к ним присоединились контрразведчик с Филимоновым и Ардашевым. Представившись, мамлей расстелил на надгусеничной полке начерченную от руки схему немецких позиций, вытащил обломанный карандаш:
— Противовоздушная оборона смешанная, два скорострельных четырехствольных автомата и два 88-мм орудия, все в капонирах и замаскированы. Первые с нашей стороны, вторые — за мостом. Противотанковой артиллерии нет, но с учетом крупнокалиберных зениток, она и не нужна — обе пушки на лафетах кругового вращения, разворачивай и стреляй. Наиболее опасна правая, с ее позиции шоссе на добрых полкилометра простреливается, а вот для левой мост сектор обстрела частично перекрывает. Охрана — до полуроты немецкой пехоты, есть система траншей и укрепленных огневых точек, но все они на той стороне, фронтом в сторону Новороссийска, так что отсюда нападения они не ждут. Видать, потому и свои «ахт-ахт» [19] за мостом расположили, на тот случай, если наши от города ударят. На подъезде, метрах в ста, укрепленный пост, два пулемета и пятеро солдат, с той стороны — такой же. Там проходящие колонны останавливают и проверяют путевые документы, без этого дальше не пропустят. Все подступы перекрыты проволочными заграждениями и минными полями, так что подойти можно только по дороге.
19
Acht-acht (нем.) — «восемь-восемь» — жаргонное название немецкого 88-мм зенитного орудия FlaK 18/36/37, зачастую использовавшегося и в качестве противотанкового.
— А вы тогда как сюда добрались? — заинтересовался контрразведчик. — Точно ж не по шоссе?
— Так мы стороной обошли, вот тут примерно, где заросли погуще. Крюк не шибко большой, если бегом, можно минут за десять управиться, даже меньше. Видать, пожадничали фрицы, только ближние подступы минами перекрыли.
— Добро, с этим разобрались, дальше?
Младший лейтенант вытащил следующий лист, разгладил ладонью:
— А вот схема самого моста. Длина около сорока пяти — пятидесяти метров, два пролета, три несущих опоры — два концевых устоя и центральный бык. Взрывчатки у нас не шибко много, но если заложить заряд вот тут, в районе центральной опоры, тротила должно хватить для обрушения как минимум одного пролета, а в идеале — обоих. Но для минирования нам нужно время, минимум полчаса.
— Понятно, — кивнул Шохин. — Молодец, младший лейтенант, грамотно отработал. Тогда последний вопрос — после прохождения моста и его подрыва я должен отправить радиограмму, и с этой минуты у нас останется не более часа до начала огневого налета, как воздушного, так и артиллерийского. Затем на всех парах уходим к плацдарму, при необходимости обозначая себя сигнальными ракетами, чтоб под свои же бомбы не угодить. А вопрос такой: немцев в предмостье много скопилось?
— Так нет там никого, только охрана местная да зенитчики, — пожал плечами десантник. — Пока мы наблюдали, как раз две колонны на ту сторону перебрались, и железнодорожный состав со стороны города прошел. С полчаса назад был небольшой затор на въезде, грузовик фашистский сломался, движение застопорил. Так его сразу на буксир взяли и утащили, чтобы другим не мешал, даже чинить на месте не стали, так что с этим у фрицев строго. А сейчас вокруг пусто, разве что следом за вами кто прикатит.
— Выходит, если мы мост своими силами уничтожим, бомбардировщикам тут и делать нечего? — насчет того, что следом за ними никто «прикатить» в ближайшее время не сумеет, Шохин умолчал: разгромив застигнутую на марше батарею, они повторили недавний финт, наглухо перегородив узкое шоссе разбитой техникой.
— Выходит, так, — согласился Науменков. — Им и в других местах работы хватит.
— Совсем здорово! — посветлел лицом контрразведчик, быстро переглянувшись с командирами партизанских отрядов. — Ну, что ж, товарищи, тогда давайте думать, как будем мост брать, и
— Товарищ капитан госбезопасности, еще одно, касательно нашего радиста. Он с вами пойдет, хорошо? У меня на этот счет однозначный приказ, в бою не задействовать, беречь всеми силами, при угрозе захвата противником… ну, сами понимаете. Согласны?
— Без проблем, со мной в бронемашине поедет. Это всё?
— Так точно, всё…
Со штурмом моста особо мудрить не стали, поскольку времени оставалось в обрез, а разведчикам еще нужно было успеть перебраться через балку и незаметно подойти к позициям крупнокалиберных зениток. Как только усиленная приданными партизанами группа ушла, на минимальной скорости двинулись следом, с тем расчетом, чтобы оказаться у переправы если и не одновременно с ними, то хотя бы не слишком опередив. Метрах в трехстах сымитировали поломку бронетранспортера головного дозора, который «внезапно» заглох в самом узком месте шоссе. Это не должно было насторожить охрану, особенно с учетом описанного Науменковым недавнего происшествия. Дистанцию тоже выбрали не случайно: достаточно далеко, чтобы фрицы с блокпоста поперлись выяснять, что случилось, и идеально для ведения прицельного огня из башенных орудий, поскольку отсюда позиции зенитных автоматов открывались во всей красе.
Водитель «заглохшего» бэтээра выбрался наружу, поднял бронированную створку люка капота, несколько минут ковырялся в двигателе, затем виновато развел руками, всем своим видом показывая подошедшему офицеру, что поломка пипец, какая серьезная. Офицер, роль которого играл Шохин, пожелавший самолично осмотреть поле грядущего боя, раздраженно пнул намотанный на передние крюки буксировочный трос, бросил в сторону моста равнодушный взгляд и потопал обратно к радиомашине, махнув торчащему из люка командиру головного танка: займись, мол, некогда! Танк, выбросив из патрубков клуб сизого бензинового дыма, тронулся с места, намереваясь объехать по обочине застрявшую бронемашину и взять ее на буксир. Ствол его пушки при этом — разумеется, совершенно случайно! — оказался направлен в аккурат на ближайшую к дороге зенитную позицию. Нет, башней никто не крутил, просто сам танк развернулся влево, съезжая на обочину — дорога-то узкая. Мехвод второго Pz-IV, вероятно неверно истолковав происходящее, тоже подвернул на полкорпуса в сторону, хотя мог бы просто подождать, пока ведущий заведет трос и уберет с дороги препятствие. Ну, что поделать, панцерманы — они такие панцерманы, не шибко умные…
— «Первый», «второй», огонь по готовности, — раздался в наушниках спокойный голос добравшегося до радиостанции Шохина. — Как подавите зенитки и пулеметчиков на въезде, проходите мост на максимальной скорости. «Третий», «четвертый» — следом. На отдельные очаги сопротивления не отвлекаться, партизаны додавят. Напоминаю, если разведчики не успеют или не справятся, подадут сигнал красной ракетой одиночного огня, до этого по артпозициям на той стороне не стрелять, своих побьете. Начали!
Не доехав нескольких метров до бэтээра, водитель которого, вместо того, чтобы разматывать трос, неожиданно быстро нырнул внутрь, головной танк остановился, чуть довернул башню и выстрелил. На месте укрытого маскировочной сетью капонира поднялся дымный фонтан взрыва, перевернувшего четырехствольный Flak 38. Следом выстрелила и вторая «четверка», смешивая с землей вторую зенитную позицию. Несмотря на вдвое большее расстояние, от майора Ардашева Степан не отстал, уложив осколочно-фугасный подарок именно туда, куда и наводил — можно начинать гордиться!
Удивительным образом самопочинившийся БТР резко взял с места, набирая скорость и лупя по блокпосту длинными очередями из курсового пулемета. Более-менее опомнившиеся гитлеровцы открыли ответный огонь, заставляя его броню вспыхивать неяркими искорками рикошетов, однако это уже ничего не могло изменить. Метров за двести до моста, там, где шоссе понемногу расширялось, переходя в достаточно просторную подъездную площадку, «Ганомаг» ушел к обочине, пропуская вперед более защищенного камрада — на таком расстоянии его броня уже не могла гарантированно противостоять пулеметным пулям. Обогнав бэтээр, танк выстрелил с короткой остановки, разметав мешки обвальцовки левой огневой точки, а спустя несколько секунд довершил окончательный разгром гусеницами. Въезд на мост был свободен. Из первого в колонне грузовика посыпались бойцы, беря под контроль перепаханные снарядами зенитные позиции, где еще могли обнаружиться выжившие артиллеристы.