М. П. Одинцов
Шрифт:
прошло бесследно? Как это удалось?
* * *
...Ларинголог все же на последней диспансеризации придрался.
— Левое ухо у вас не того.
— Угадали, это я с аквалангом недавно глубоко нырнул, а рубец, который у меня был еще с фронта от
разрыва бомбы, на глубине не выдержал. Но ведь диаграмма слуха у меня нормальная?
— Отличная.
Итак, я подвел к тому, чтобы назвать первые «компоненты» летного долголетия: профессиональные
знания и физическая закалка,
Достаточно ли только этого? Нет, конечно. Нужна еще безупречная политическая подготовленность.
Скажу прямо: пилот из армий стран НАТО тоже и грамотен, и вынослив. Но мы превосходим его
сознанием правоты своего дела, идейной зрелостью. Мы защищаем прогресс и справедливость на земле, мы опора здоровых сил мира. На фронте, готовясь к вылету, мы проверяли не только боекомплекты, мы
требовали к себе пропагандиста. Сейчас, перечитывая материалы партии о том, что идеологическая
работа все больше выдвигается на первый план, вспоминаю страстность наших комиссаров. По-моему, теперь с молодежью мы реже говорим столь взыскательно, с тем накалом. Отрывается иногда пропаганда
от действительности. [165]
Бывает порой так, что лейтенант и грамотен, и смел, и вынослив, и благородны побуждения его, а служба
у него не получается. В нем достоинства как бы сами по себе живут, не сплавляются в единое целое. В
итоге хоть налицо неплохая выучка, а высокой готовности к боевому применению нет, потому что нет у
него умения рационально приложить свои силы, отдать всего себя делу. .
Мы доказывали свое право командовать стремлением качественно решать задачи, которые перед нами
ставили жизнь, интересы боеготовности. И самокритично оценивали себя, если вдруг оказывались не на
должном уровне.
И наконец, не могу не обратить внимание на дисциплину, чувство долга. Гордая у вас профессия —
Родину защищать. Время неумолимо, и мы вам завещаем выполнять клятву на верность Родине. Любите
нашу Отчизну! Но любовь эта должна быть действенной, не на словах, а в поступках. Только тогда вы
сможете почувствовать удовлетворенность честно исполненным долгом, только тогда будете долго
оставаться на правом фланге жизни».
* * *
...И сегодня ничего не изменилось в распорядке его жизни. Как всегда, подъем в шесть, физзарядка по
своей, особой системе с основательной нагрузкой и бегом на большие дистанции. Легкий завтрак и — на
службу, как будто на праздник — светлый, наполненный делом, интересом. В любую свободную минутку
динамичные спортивные игры — волейбол, баскетбол, теннис. В выходные дни — охота, рыбалка.
Отлично выглядит в любом костюме. Особенно красиво облегает худощавую, подбористую,
юношески стройную фигуру Одинцова военная форма, подчеркивая неторопливость и точность его
движений, строгий [166] вкус и аккуратность, собранность. Серо-голубые глаза по-прежнему зоркие, серьезные, улыбка, как и в юности, широкая. И голос невероятного диапазона. Он может греметь на
митингах, заполняя площади, и звучать негромко, мягко и доброжелательно, когда идет разговор в кругу
друзей.
Смотришь на этого крепко сбитого и ладно скроенного пожилого, но моложавого человека, за быстрыми
шагами которого трудно угнаться, и не веришь: неужто уже седьмой десяток распечатал, неужели у него
уже трое взрослых детей и он уже многократный дедушка? Но и эта житейская биография ведь еще, добавим, неточная. Один день на фронте считался за три дня. В реактивной авиации год службы идет за
два. Вот и выходит, что Михаил Петрович, оставаясь молодым, прожил уже более ста лет.
— А что здесь удивительного? — отшучивается. — Я же солдат уральской породы. А это имя, как
известно, нам великие полководцы писать завещали с большой буквы.
Свое нынешнее состояние лучше всего объяснил он в одной из своих журнальных статей так: «С
твердым убеждением я это говорю... Тот, кто уверенно сделает шаг навстречу профессии защитника
Родины, тот не собьется с правильного ритма, какого бы поста ни достиг». [167]
Командующий читает Маяковского
Вспоминает полковник запаса Алексей Михайлович Шароваров — бывший работник политотдела
авиации ордена Ленина Московского военного округа:
— Весть о назначении генерал-лейтенанта Одинцова нашим командующим была встречена по-разному.
Это и естественно. По себе знаю: вхождение в должность, в коллектив — непростое и нелегкое дело. На
нового командира или политработника смотрят сотни, а то и тысячи глаз — в большинстве своем, конечно, дружески, доброжелательно, но порой и выжидательно, недоверчиво, изучающе. Своей
пословицей народ утвердил: чтобы хорошо узнать человека, дай ему хотя бы на неделю власть. И давно
уже известно, что мужество солдата — храбрость, а полководца — мудрость. Не раз отмечалось и то, что
нет в истории военачальников, создавших себе добрую славу, которые бы не были любимцами своего
войска.
Те, кто по прежней службе в других местах знали ревностное отношение генерала Одинцова к своим
обязанностям и его строгую требовательность (а таких офицеров и прапорщиков в частях и штабах было
немало), теперь ожидали, что начнет он с «крутых мер». Другие с уважением говорили: «Строг, но