М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
и постоянные жители Пятигорска получали от Михаила
Юрьевича прозвища. И язык же у него был! Как,
бывало, прозовет кого, так кличка и пристанет. Между
приезжими барынями были и belles p^ales и grenouilles 'evanouies **. А дочка калужской помещицы Быховец, имени которой я не помню именно потому, что людей,
окрещенных Лермонтовым, никогда не называли их
христианскими именами, получила прозвище la belle
noire ***. Они жили напротив Верзилиных,
мы особенно часто видались.
Николай Соломонович Мартынов поселился в до
мике для приезжих позже нас и явился к нам истым
денди `a la Circassienne ****. Он брил по-черкесски го
лову и носил необъятной величины кинжал, из-за
которого Михаил Юрьевич и прозвал его poignar-
d'ом *****. Эта кличка, приставшая к Мартынову еще
больше, чем другие лермонтовские прозвища, и была
главной причиной их дуэли, наравне с другими малень
кими делами, поведшими за собой большие послед
ствия. Они знакомы были еще в Петербурге, и хотя
Лермонтов и не подпускал его особенно близко к себе,
но все же не ставил его наряду с презираемыми им
людьми. Между нами говорилось, что это от того, что
одна из сестер Мартынова пользовалась большим вни
манием Михаила Юрьевича в прежние годы и что даже
он списал свою княжну Мери именно с нее. Годами
Мартынов был старше нас всех; и, приехавши, сейчас же
принялся перетягивать все внимание belle noire, ми
лости которой мы все добивались, исключительно на
* увеселительных прогулках ( фр.) .
**бледные красавицы и лягушки в обмороке ( фр) .
*** прекрасной смуглянки ( фр.) .
**** по-черкесски ( фр.) .
***** кинжалом ( фр.) .
416
свою сторону. Хотя Михаил Юрьевич особенного ста
рания не прилагал, а так только вместе со всеми нами
забавлялся, но действия Мартынова ему не понра
вились и раздражали его 13. Вследствие этого он на
смешничал над ним и настаивал на своем прозвище,
не обращая внимания на очевидное неудовольствие
приятеля, пуще прежнего.
Как-то раз, недели за три-четыре до дуэли, мы сго
ворились, по мысли Лермонтова, устроить пикник
в нашем обычном гроте у Сабанеевских ванн. Распоря
дителем
генерал князь Владимир Сергеевич Голицын, но в этот
раз он с чего-то заупрямился и стал говорить, что
неприлично женщин хорошего общества угощать
постоянными трактирными ужинами после танцев с кем
ни попало на открытом воздухе. Лермонтов возразил
ему, что здесь не Петербург, что то, что неприлично
в столице, совершенно на своем месте на водах с разно
шерстным обществом. На это князь предложил
устроить настоящий бал в казенном Ботаническом саду.
Лермонтов заметил, что не всем это удобно, что казен
ный сад далеко за городом и что затруднительно будет
препроводить наших дам, усталых после танцев, позд
нею ночью обратно в город. Ведь биржевых-то дрожек
в городе было 3—4, а свои экипажи у кого были. Так
не на повозках же тащить?
— Так здешних дикарей учить надо! — сказал
князь.
Лермонтов ничего ему не возразил, но этот отзыв
князя Голицына о людях, которых он уважал и в среде
которых жил, засел у него в памяти, и, возвратившись
домой, он сказал нам:
— Господа! На что нам непременное главенство
князя на наших пикниках? Не хочет он быть у н а с , —
и не надо. Мы и без него сумеем справиться.
Не скажи Михаил Юрьевич этих слов, никому бы
из нас и в голову не пришло перечить Голицыну, а тут
словно нас бес дернул. Мы принялись за дело с таким
рвением, что праздник вышел — прелесть. Площадку
перед гротом занесли досками для танцев, грот убрали
зеленью, коврами, фонариками, а гостей звали, по
обыкновению, с бульвара. Лермонтов был очень весел,
не уходил в себя и от души шутил и смеялся, несмотря
на присутствие arm'ee russe. Нечего и говорить, что
князя Голицына не только не пригласили на наш пик-
14 Лермонтов в восп. совр.
417
ник, но даже не дали ему об нем знать. Но ведь немыс
лимо же было, чтоб он не узнал о нашей проделке
в таком маленьком городишке. Узнал князь и крепко
разгневался: то он у нас голова был, а тут вдруг и гостем
не позван. Да и не хорошо это было: почтенный он
был, заслуженный человек.
Ну да только так не так, а слышим мы через некото
рое время, что и князь от своей мысли не отстал;
выписывает угощение, устраивает ротонду в казенном
саду, сзывает гостей, а нашей банде ни слова! Михаил
Юрьевич как узнал, что нас-то обошли, и говорит нам: