М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

Сборник

В 1839—1840 годах Лермонтов и Столыпин, слу­

жившие тогда в лейб-гусарах, жили вместе в Царском

Селе, на углу Большой и Манежной улиц. Тут более

всего собирались гусарские офицеры, на корпус кото­

рых они имели большое влияние. Товарищество

(esprit de corps) было сильно развито в этом полку

и, между прочим, давало одно время сильный отпор

не помню каким-то притязаниям командовавшего

временно полком полковника С * . Покойный великий

князь

Михаил Павлович, не любивший вообще этого

«esprit de corps», приписывал происходившее в гусар­

ском полку подговорам товарищей со стороны Лермон­

това со Столыпиным и говорил, что «разорит это

гнездо», то есть уничтожит сходки в доме, где они

жили. Влияния их действительно нельзя было отрицать;

очевидно, что молодежь не могла не уважать пригово­

ров, произнесенных союзом необыкновенного ума Лер­

монтова, которого побаивались, и высокого благород­

ства Столыпина, которое было чтимо, как оракул.

* * *

В начале 1841 года Лермонтов в последний раз

приехал в Петербург. Я не знал еще о его недавнем

приезде. Однажды, часу во втором, зашел я в известный

ресторан Леграна, в Большой Морской. Я вошел

в бильярдную и сел на скамейку. На бильярде играл

с маркером небольшого роста офицер, которого я не

рассмотрел по своей близорукости. Офицер этот из

дальнего угла закричал мне: «Здравствуй, Лонгинов!» —

и направился ко мне; тут узнал я Лермонтова в армей­

ских эполетах с цветным на них полем. Он рассказал

мне об обстоятельствах своего приезда, разрешенного

ему для свидания с «бабушкой». Он был тогда на той

195

высшей степени апогея своей известности, до которой

ему только суждено было дожить. Петербургский

«beau-monde» * встретил его с увлечением; он сейчас

вошел в моду и стал являться по приглашениям на

балы, где бывал двор. Но все это было непродолжи­

тельно. В одно утро после бала, кажется, у графа

С. С. Уварова, на котором был Лермонтов, его позвали

к тогдашнему дежурному генералу графу Клейнми­

хелю, который объявил ему, что он уволен в отпуск

лишь для свидания с «бабушкой», а что в его положении

неприлично разъезжать по праздникам, особенно

когда на них бывает двор, и что поэтому он должен

воздержаться от посещений таких собраний. Лермон­

тов, тщеславный и любивший светские успехи, был

этим чрезвычайно огорчен и оскорблен, в совершенную

противоположность

тому, что выражено в написанном

им около этого времени стихотворении «Я не хочу, чтоб

свет узнал»... 11

* * *

Лермонтов был очень плохой служака, в смысле

фронтовика и исполнителя всех мелочных подробно­

стей в обмундировании и исполнений обязанностей

тогдашнего гвардейского офицера. Он частенько сижи­

вал в Царском Селе на гауптвахте, где я его иногда

навещал. Между прочим, помню, как однажды он

жестоко приставал к арестованному вместе с ним лейб-

гусару покойному Владимиру Дмитриевичу Бакаеву

(ум. в 1871 г.). Весною 1839 года Лермонтов явился

к разводу с маленькою, чуть-чуть не игрушечного дет­

скою саблею при боку, несмотря на присутствие вели­

кого князя Михаила Павловича, который тут же аресто­

вал его за это, велел снять с него эту саблю и дал

поиграть ею маленьким великим князьям Николаю

и Михаилу Николаевичам, которых привели смотреть

на развод 12. В августе того же года великий князь

за неформенное шитье на воротнике и обшлагах виц­

мундира послал его под арест прямо с бала, который

давали в ротонде царскосельской китайской деревни

царскосельские дамы офицерам расположенных там

гвардейских полков (лейб-гусарского и кирасирского),

в отплату за праздники, которые эти кавалеры устраи­

вали в их честь. Такая нерадивость причитывалась

* большой свет ( фр.) .

196

к более крупным проступкам Лермонтова и не распо­

лагала начальство к снисходительности в отношении

к нему, когда он в чем-либо попадался.

* * *

Госпожа Верзилина, в пятигорском доме которой

произошла последняя ссора Лермонтова, была супруга

храброго старого кавказца, радушно принимавшая слу­

живших на Кавказе и приезжавших туда. У ней были

дочери очень миловидные и любезные, по отзыву всех,

кто был знаком с ними. Кажется, Лермонтов имел

отчасти в виду это семейство, когда говорил компли­

мент кавказским дамам от лица Печорина.

* * *

Говорили, будто, рисуя некоторые черты характера

Грушницкого (в «Княжне Мери»), Лермонтов имел

в виду живое лицо, долго служившее на Кавказе, имен­

но Н. П. К<олюбакина> 13.

* * *

Слышно было, будто при последнем поединке Лер­

монтова присутствовали не одни секунданты, а были

еще некоторые лица, стоявшие в отдалении; но это