Магическая невеста
Шрифт:
Задумчиво кивнула. Звучало правдоподобно.
Кристер забрал у меня тетрадь, пристально изучая каждый рисунок.
– Ри, – он постучал пальцем по одной из страниц, где рядом с патетическими строками «Мир вращался вокруг тебя, но вдруг сердце застыло, уже не любя» был выполнен четкий карандашный рисунок стабилизатора вплоть до тончайшей проводящей нити. – Здесь есть все: старые чертежи, рисунки, схемы. А главное, – палец скользнул вдоль тонкого прерывистого золотого штриха, – потоки. И они… отличаются от того, что презентовал, выдав за собственное изобретение, профессор Корд. Гораздо, гораздо
И началось.
Флейде просыпался, недовольный тем, что в самом его сердце две песчинки вели бессмысленную борьбу с неизбежным. Вокруг бушевал энергетический шторм, комнату сотрясали толчки и ужасающий грохот далеких разрушений, при мысли о последствиях которых начинали дрожать руки. Сыплющиеся сверху камни норовили раздробить череп, трещины обдавали горячим паром, от которого стоило держаться подальше, чтобы не обварить незащищенные лицо и руки. Воздух стремительно накалялся, легкие горели, каждый вдох прокатывался по горлу огненной волной. Все было против нас – казалось, даже само время сжалось до гулкого боя сердца в ушах, отсчитывая последние минуты Грифдейла.
Но мы не сдавались.
Каждая выцарапанная у судьбы секунда, каждая сплетенная нить спасала чью-то жизнь. Давала драгоценное время, чтобы избежать катастрофы. Мы не знали, что происходило на земле и под землей, где спасатели и капитан Штейн должны были прокладывать к нам дорогу, но знали, что должны продержаться хотя бы до их прихода.
Должны сделать все, что было в наших силах.
А потом еще чуточку больше.
Крис занимался артефактами, я же латала стремительно разрывавшиеся магические нити, стараясь удержать то, что еще хоть как-то работало. В ход шли любые способы, в конкретный момент приходившие в голову. Где-то я «сшивала» потоки, где-то «связывала», а что-то просто удерживала голыми руками, пока Крис с мотком проводящей проволоки не подползал, чтобы перекинуть через опасную трещину хрупкий медный мост. Девять стабилизаторов работали – не иначе как чудом – удерживая главный артефакт внутри потока.
Еще одну лишнюю секунду.
А потом еще одну.
И еще.
– Десять!
Поток энергии от воссозданного по рисунку Эрхарда стабилизатора побежал по флейтитовой жиле, вливаясь в истощившийся энергетический столб. Я бросилась к кристаллу, помогая настроить передачу энергии, и с облегчением заметила, что артефакт, опасно накренившийся в сторону, почти выровнялся. Тряска ненадолго утихла.
– Получается! – я повернулась к мужу, едва не прыгая от счастья. – У нас получается! Осталось немного.
Но наткнулась на тяжелый взгляд мужа и замолчала.
– Деталей недостаточно, Ри. Один агрегат я худо-бедно смог собрать, но еще два…
Словно откликаясь на его слова, кристалл вновь перекосился. Тряхнуло так, что вся моя работа едва не пошла прахом – стены треснули, обнажая неровно пульсирующие флейтитовые жилы, энергетические потоки под ногами натянулись, как струны.
Бездна!
– Переменные импульсы! –
– Не поможет, – муж качнул головой. – Слишком мало стабилизаторов. Если бы у нас были все двенадцать, тогда да. А с десятью, да еще и неравномерно расположенными… Я же говорил, нужен дополнительный импульс. Что-то, что раскрутило бы поле…
Я замерла, пораженная внезапной догадкой.
Раскрутило…
Двенадцать… точно делений на циферблате. И кристалл в центре круга… как часовая стрелка…
«Вращение».
– Вращение, – повторила вслух. – Крис, кристалл вращался. А когда выжившие студенты из группы профессора Фонтена разорвали цепь стабилизаторов, вращение остановилось и артефакт потерял баланс. Это как часы, только не совсем…
Глаза Криса вновь загорелись деятельным огнем.
Стабилизаторы перестроились легко – будто действительно были рассчитаны на подачу коротких силовых импульсов с определенной частотой. Оставалось лишь придумать, как заставить вращаться сам кристалл.
– Спиральный поток? – предложила я. – Накинуть, дернуть – и готово. Что-то вроде лассо. Ты же фермер, пусть и бывший…
– Моя удивительно наблюдательная жена с хорошей памятью и богатой фантазией, – ухмыльнулся муж. – Кажется, я начинаю понимать, что Корд нашел в необученных видящих южанках… Шучу, шучу. Да. Это рискованно, но что мы теряем? Стоит попробовать.
Импровизированное энергетическое лассо Кристер сделал сам – не зря же Штейн хвалил понтеррских стажеров за сообразительность и умение ловко управляться с потоками. Вгляделся в трясущийся кристалл, примерился. В магическом зрении план выглядел идеальным…
Ровно до того момента, как сдвинувшийся артефакт испустил в ответ мощный энергетический импульс.
Я не успела среагировать. Не подумала, что при попытке придать вращение кристаллу магическое поле изменится, и это не останется без последствий. Увидела лишь яркую золотую вспышку – а в следующий момент мир заслонила грудь Криса.
Муж повалил меня на пол, закрывая собственным телом. В спину впились острые камни, голова взорвалась вспышкой боли, но я едва заметила это, оцепенев от разворачивавшегося передо мной кошмара, каждое мгновение которого отпечаталось в мозгу, словно картинка на фотопленке.
Слепящие лучи, пронзившие Криса насквозь.
Магия, золотом растекающаяся по телу мужа, словно тысяча желтых змей.
Спутанные энергетические потоки.
Боль в синих глазах.
Я уже видела такое – у Лейлы Певенс, у Авелинн, у Херманны. Но то, что произошло с Крисом, было в несколько раз хуже.
Слишком сильно, слишком интенсивно, слишком внезапно!
Охваченная ужасом, я неловко дернулась, и бесчувственное тело Криса скатилось с меня, замерев на полу тряпичной куклой. Золотые нити опутывали его полностью. Магия пульсировала болезненно и рвано, и каждая вспышка отзывалась в моей груди дикой болью. Я не понимала, дышал ли муж, билось ли его сердце – энергии было слишком много, чтобы можно было разобрать, где кончалась магия и начинался Кристер Хаксли Росс.
Бездна! Бездна! Бездна!