Магические приливы
Шрифт:
— Как вам здесь? На Ферме? Римуш показывал вам окрестности по дороге сюда?
Мне в голову пришла идея. Это была ужасная идея, но это было единственное, что я могла придумать.
— Здесь всё очень организовано. Даже когорты обозначены цветами.
Несмотря на название, у Златого легиона не было когорт, как и у Племени. Только одна военная сила, привыкшая иметь дело с вампирами, использовала термин «когорта».
Заглатывай наживку, заглатывай наживку, заглатывай наживку…
Барретт сохранял дружелюбное выражение
— Вы далеко от Кентукки.
Я пару раз моргнула, изображая удивление. Кейт — актриса. Передайте мне мой Оскар.
— Что ж, это не заняло много времени. Мы с наставником разошлись.
— И почему это?
— У меня проблема с авторитетом.
Железные псы Хью раньше были противовесом Златому легиону отца. Его левая и правая руки, обученные убивать друг друга в случае необходимости. Теперь Хью стал независимым, и если Барретт свяжется с ним, что было крайне маловероятно, он прикроет меня. Как только я вернусь домой, мне придётся позвонить Хью и рассказать ему. Этот придурок будет ржать в голос.
Барретт слегка расслабился и улыбнулся. Я выдала ему правдоподобную историю. Бывший Железный пес должен быть хорошо обучен, опытен, будучи дисциплинированной машиной для убийств. Если бы Клаудия узнала, что кто-то из них действует независимо, было бы логично, что она попыталась бы его завербовать. Также было бы логично, что после ухода от Хью Д’Амбрея Железный пес не стал бы снова выполнять приказы, поэтому Клаудия могла бы легко уговорить его выполнить одно-два поручения. Тайна раскрыта.
— Мисс Озберн метит свою территорию, — сказал Барретт, словно обращаясь к самому себе. — Очень хорошо. Что привело вас сюда?
— Я ищу похищенного ребёнка. Оникс был посредником при продаже.
Барретт кивнул и посмотрел на подмастерье.
— Ты слышал это?
Оникс бросил на меня вызывающий взгляд.
— Я этого не делал.
— Джейс выдал тебя, — сказала я.
— Он соврал.
Я повернулась к Барретту и развела руками.
Барретт потёр переносицу.
— И вот тут ты облажался. Тебе следовало спросить, кто такой Джейс. Потому что у тебя нет причин связываться с прощелыгой из «Красного Рога» среднего звена. Но ты этого не сделал. Потому что мы оба знаем, что ты занимался каким-то сомнительным дерьмом. Малоун предупреждал тебя об этом, не так ли?
Оникс открыл рот.
— Не стоит, — сказал Барретт. Вся его любезность вмиг испарилась.
Оникс сглотнул.
— Ты притащил сюда своё грязное дерьмо. На мой остров. Теперь вопросы задаёт наёмница, и Орден знает об этом. У тебя проблемы, чёрт возьми. Как ты собираешься их решать?
В глазах Оникса вспыхнула паника. Старший из двух оставшихся вампиров бросился на меня.
Мир замедлился, как при подводном ползании. Вампир приближался ко мне, разинув пасть, с клыками, готовыми кусать и рвать, ведомый взбесившимся разумом Оникса.
Если
Если бы я взяла под контроль вампира, то с таким же успехом могла бы просто перерезать себе вену и начать прямо здесь создавать кровавую броню. Я бы не только не спасла Дарина, но и распрощалась бы с надеждой на спокойную жизнь в Уилмингтоне.
Вампир был почти на мне.
У меня оставался всего один шанс. Повторных попыток не было.
Я выхватила «Саррат» из ножен, с помощью магии захватила разум нежити, оторвала его от Оникса и отпустила — всё это за долю секунды. У подмастерья не было времени среагировать. Глаза вампира вспыхнули ярко-красным. Он уже бежал, а я стояла прямо перед ним, удобная мишень с бьющимся сердцем. Он прыгнул, выпустив когти для убийства.
Я перерубила ему передние лапы, отскочила в сторону и рубанула по шее, отделив голову от тела одним ударом.
Обезглавленное тело пробежало ещё несколько шагов и рухнуло на камень. Голова покатилась по полу арены.
Оникс уставился на мёртвого вампира, пытаясь осознать, что произошло. Он не был уверен, кто забрал у него вампира. И Римуш, и Барретт были повелителями мёртвых. Это мог быть любой из них, и теперь он не знал, как реагировать.
Я медленно и глубоко вдохнула. Если Барретт поймает меня, мне не поздоровится.
Барретт не смотрел на меня. Он уставился на подмастерья, и его глаза сверкали от ярости. Сработало. Он думал, что Оникс бросил нежить в разгар атаки, потому что испугался, что я убью её.
— Я не против уборки, — сказала я в тишине. — Но я за деньги.
Оникс открыл рот.
Я стряхнула кровь с клинка.
— Кому ты продал Дарина?
Он сделал шаг назад.
Я направилась к нему. Барретт ничего не сказал. Замечательно.
— Ты нарушил Первый Завет. Племя не защитит тебя. Скажи мне, где мальчик, и я сохраню тебе жизнь.
— Я не… — запнулся Оникс. — Я не превращал его в вампира. Он жив.
— Первый Завет запрещает не только превращать людей в нежить против их воли. Первый Завет запрещает рабство во всех его формах. «Должна быть свобода воли». Это первый и самый священный обет.
Шинар был в основном свободным королевством, но также был космополитичен, где вели дела многие путешественники. Мой прадед объявил рабство среди граждан Шинара вне закона, но в королевстве всё равно были тысячи рабов, которых привозили иностранные сановники и торговцы. Когда мой отец очнулся после Сдвига, кодификация свободы выбора стала его первым решением и первым законом, который он передал Племени.
Роланд хотел навязать всем свою волю, но он также хотел, чтобы все ему подчинялись, потому что любили его и были с ним согласны.