Магические узы
Шрифт:
– У тебя глаза, как фонари, - пробормотала я, поежившись.
– Зато в темноте светло, - хохотнул тот в ответ.
По широкому коридору мы добрались до нужного стеллажа, по-прежнему сиротливо разгромленному. Разломанная стремянка валялась посреди прохода, а на каменном полу от вечной сырости никак не хотели подсыхать лужицы приснопамятного лосьона. Опустевшие банки обрастали пылью на полках, залитых драконьей кровью. Сквозняк более-менее выветрил злой душок, но все-таки нос непроизвольно улавливал едва заметное зловоние.
– Это
– Стриж с любопытством оглядывался вокруг. Под его бо-тинками хрустели стекла.
– Катастрофа местного масштаба, - отозвалась я, присаживаясь на корточки, чтобы до-тянуться до оставшихся целенькими пыльных банок на первой полке.
– Катастрофа носила твое имя?
– пробормотал парень и брезгливо поднял ногу, насту-пив на вязкую жижу. От подошвы протянулась липкая подрагивавшая масса, похожая на рас-плавленную жевательную смолу ярко-розового цвета.
– Коллективное, - пробормотала я и по растекшейся надписи на криво приклеенной лет десять назад бумажке опознала драконью кровь. Сосуд, закрученный проржавелой жестяной крышкой, оказалось невероятно тяжелой, едва сумела двумя руками поднять, прижав к груди и тут же вымазавшись.
– Держи!
– едва не роняя банку, пропыхтела я.
Подхватив полный сосуд, Стриж уважительно присвистнул и на свет изучил густую жидкость темно-коричневого цвета, мутно стекающую по стеклянным стенкам:
– Надо же тут бесхозного капитала до конца жизни хватит!
– Кто бы нас еще выпустил с этой банкой, - сильно нервничая, проворчала я.
Меня одолевало дурное предчувствие, и беспокойство росло с каждой секундой. Мы так легко проникли в подземелье, что подошло самое время для пресловутой гнусности.
Стриж с превеликой осторожностью открутил крышку и с брезгливой гримасой отодви-нул сосуд на вытянутых руках. Сырой воздух наполнился злым душком, даже глаза заслези-лись. Воровато оглянувшись на пустой проход, я быстро подставила одну из мензурок, выдан-ных нам Доком. Мой помощник скривился, а я, чтобы не замутило, старалась не вдыхать слишком глубоко. Кровь из банки хлынула щедрым ручьем, только отчасти попав в узкое горлышко маленькой склянки.
От тяжести напряженная рука приятеля дернулась, и густая коричнево-бордовая жид-кость взбаламутилась. Капля, оставляя след, стремительно скатилась по гладкой пыльной стен-ке банки, чтобы наткнуться на палец аггела. Тихое шипение заставило меня насторожиться. Крайне медленно и осторожно под моим озадаченным взором Стриж отставил сосуд на пол, боясь разбить. Буквально на глазах, кожа покраснела, и проявился алый ожог. В следующий момент раздался болезненный стон, а вслед ему такой поток незнакомой брани на латыни, что не оставалось сомнений - приятель покрывает ругательствами весь окружающий мир и меня в придачу. Вопли эхом разносились по огромному гулкому помещению, отражаясь от стен и за-ставляя нервно озираться по сторонам.
– Это же энергетик!
– орал Стриж на межрасовом.
– А я долбанный аггел! Мы не можем
– Истомина… - раздался за моей спиной тихий вкрадчивый голос, и душа ухнула в пят-ки.
На зрителей мы никак не рассчитывали! Заприметив неожиданного свидетеля грабежа, вопивший дурниной приятель резко осекся и, моментально поостывший, обтер вымазанную зловонной кровью руку о футболку.
Двигаясь с опаской, нежданный гость появился в поле зрения. Плюгавенький клерк в за-ношенном костюме, прилизанный и с очками на носу, от каких глаза казались узенькими кро-хотными щелочками, заложил руки за спину, и по его губам пробежала тень подленькой ухмы-лочки.
– Здышко?!
– от широкой фальшивой улыбки у меня свело челюсть.
– Что ты тут дела-ешь? Не ожидала тебя здесь встретить!
И ведь ни слова не соврала. Какого лешего он притащился, карьерист-горемыка? Гене-ральную уборку решил провести?
Внимательные глаза сослуживца пристально следили за моими руками, лихорадочно прятавшими в карман наскоро заткнутую пробкой склянку с кровью.
– А ты, Истомина, что позабыла в подземелье?
– вопросом на вопрос ответил линчева-тель.
– Мы… - я пытливо глянула на Стрижа, но лицо того давно поскучнело. Чуть склонив голову набок, он разглядывал клерка с гримасой отвращения, как надоедливую муху, ползав-шую по именинному пирогу.
– Мы убираемся?
– с вопросительной интонацией уточнила я у сообщника, и ложь зву-чала совершенной чушью, каковой и являлась. Врать у меня не получалось и в лучшие времена, когда имелась возможность собраться с мыслями.
– Кровушки решила драконьей своровать, Ведушка?
– тихо промолвил Здышко, не дож-давшись моего объяснения.
– Денег захотелось?
Господи, а ведь еще на прошлой седмице я определенно чувствовала к нему жалость и даже симпатию, как к сильно обиженному жизнью бедняге! Куда там! Этот нас заложит и бро-вью не поведет!
– А это, выходит, кладовщик?
– кивнул в сторону Стрижа клерк и тоненько противно хихикнул.
Приятель изогнул брови и нехорошо усмехнулся, сунув руки в карманы. Всем своим ви-дом аггел демонстрировал расхлябанность, и мне его поведение не нравилось! Обычно так вели себя уличные хулиганы прежде, чем броситься в драку.
Я сердито покачала головой, запрещая Стрижу даже шевелиться, и просто сказала:
– Здышко, валил бы ты отсюда.
– Хамишь?
– неожиданно обрадовался клерк, только руки от удовольствия осталось по-тереть.
– Не ожидал от тебя, Истомина! Так проработаешь с человеком два года, а он вором оказывается.
– Слушай, честный человек, - наконец, не выдержал Ветров, - а у самого в кармане ба-ночка для подаяний что ли?
Неожиданно мой взгляд зацепился за карман пиджака Здышко, заметно топорщившийся и обтянувший контуры маленькой склянки. Клерк, не рассчитывая на нападение, непроизволь-но прикрыл ее ладонью. Тут бывшего сослуживца перекосило от злости: