Магистериум морум
Шрифт:
Фабиус прислушался к крикам, нахмурился, но продолжал ехать медленно, словно бы по делам. Привлекать внимание к своей персоне он не торопился.
Дом префекта тоже окружала немалая толпа бандитов. Больше половины – с уродливыми крестообразными шрамами на лицах, нарисованными, видимо, костяным или рыбным клеем. Впрочем, имелись среди них и немногие настоящие крещёные, те, кого Фабиус видел днём в трактире.
– Вот он! Маг Сатаны! Главный враг свободных людей! – закричал один из настоящих крещёных,
– Он хочет, чтобы наши души сгинули в Аду!
– Слуга Сатаны!
– Ворюга, я ж говорю – ворюга! – неудачно поддакнул кто-то из фальшивых мятежников.
– Ну и чего вы здесь собрались? – громко, но спокойно спросил магистр Фабиус.
– Пусть префект выдаст нам мага! – заорали из середины толпы.
Темно было. Да и народу у дома префекта собралось немало. Не разглядел крикун, да и не только он, кто подъехал к воротам.
– А коли не выдаст? – поинтересовался магистр.
– А коли не выдаст…
– Спалим крысу!
– Ворота снесём!
– Пусть выйдет!
– Хорошо! – провозгласил Фабиус. – Я передам префекту ваши требования!
И решительно направил коня к боковой дверце в воротах, что нужна была для прислуги.
Бандиты, которых только у самых ворот стояло десятка два, тем не менее, расступились в нерешительности.
Перепуганный слуга споро открыл боковую дверь, и магистр Фабиус, спрыгнув, ввёл Фенрира. Он знал, что «крещёные» сейчас опомнятся. Слишком много их было, чтобы морок мог продлиться долго.
Глава 14. Фурия
«В ту ночь... поставив искусственный палец на стол, словно свечку,
я, не смыкая глаз, думал об этой «подделке», более похожей на настоящий палец, чем настоящий».
К. Абэ, «Чужое лицо»
Мир Серединный под властью Отца людей Сатаны.
Год 1203 от заключения Договора,
Месяц Урожая, день 13-й
Фабиус бросил повод слуге, бегом преодолел утоптанный двор, взлетел по парадной лестнице, перепрыгивая ступени, и ворвался в обеденный зал, распахнув тяжёлые створки дверей.
Мэтр Грэ был потрясён быстрым и неожиданным явлением мага. Он даже ладони поднял в защитном жесте.
Фабиус мрачно застыл в дверях, огляделся, и только потом пошёл к столу.
В зале не было ни одного слуги, даже мальчишки, чтобы отрезать пирог или налить вина, но за поздним ужином префект восседал не один.
Компанию ему составлял старый маг Ангистерна. Бывший магистр, действующий член Магистериума, Бецен Ахарор по прозвищу Скромный,
Он сразу поднялся навстречу Фабиусу:
– Как ты сумел прорваться сюда? Дом окружён чернью. Это не просто бунтовщики, толпу возглавляют крещёные… Мы волновались… – начал он, спотыкаясь и обильно жестикулируя.
Магистр нахмурился вместо ответа, увернулся от объятий, уселся напротив мэтра Грэ и налил себе вина. Он понял, что зверски, просто нестерпимо голоден.
Ахарор картинно развёл руками, не пригодившимися для приветствия, и тоже опустился на своё место, справа от префекта.
Тот сидел неестественно прямо, утопив глаза в тарелку с птичьим суфле. Лёгкая стариковская пища… Фабиус остро ощутил, как хочется префекту вина, крепкого, не разбавленного. Тот даже пошевелил пальцами и посмотрел на кубок.
Фабиус тоже посмотрел на кубок, и злость полыхнула в нём: кубок был тот самый, серебряный! Интересно, его тут держат за идиота?!
– Ты, воистину, сильный маг, Фабиус, – Ахарор всё ещё пытался завести разговор.
Магистр кивнул, осушил кубок, поморщился, налил ещё, отрезал от запеченного окорока огромный кусок и набросился на него, как на врага.
Метр Грэ поднял глаза и буквально остекленел от вида магистра, пожирающего мясо с аккуратной жадностью огня. Ахарор же, как завороженный, следил за кубком. Вот рука Фабиуса подносит кубок к губам, вот – наливает из кувшина вино…
Префект и магистр Ахарор словно бы ждали чего-то. Чего?
Фабиус поставил кубок, оторвался от мяса и уставился префекту в лицо. Он не мог видеть, как вино в кубке вскипело зелёной магической пеной.
Мэтр Грэ опустил глаза. Фабиус взял кубок, поднёс к губам… И вдруг… отшвырнул его на пол!
Ахарор вскрикнул, выхватил кинжал. Тонкий, изогнутый. Из тех, что любят не бойцы, а убийцы. Префект же заранее обмяк в кресле, словно был не человеком, а ярмарочной куклой, и кто-то вытащил из неё руку.
Фабиус поднялся, и Ахарор заступил ему дорогу.
– Прочь! – возвысил голос магистр, заставив старика отшатнуться.
– Аттэйфейт! – раздалось вдруг звонкое, вызвав панику у дремавших под крышей голубей.
Магистр обернулся.
Из глубины зала, оттуда, где только что не было ничего, шла высокая женщина в синем платье, волочащемся за ней хвостом. Волосы и брови её были черны, как вороново крыло, голова – высоко поднята.
– Не торопись, смертный! – голос был переливчатый, звонкий, с родничками эха и глубокими глухими спадами.
Она говорила, не открывая рот.
Магистр чуть поклонился и, словно бы ненароком, сделал шаг к дверям.
Женщина улыбнулась одними губами и произнесла всё так же изнутри себя: