Магистериум морум

Бэд Кристиан

– Я прекрасно вижу, как ты попала сюда.

– Ты не можешь знать!

– Никакому человеческому магу не под силу пробить своей волей адские земли на всю их глубину. Ты хочешь сказать, что этот дохлый старикашка, не сумевший справиться с иллюзией змеи, был так велик? И это он призвал тебя?!

Фурия отряхнулась, сбрасывая с тела последние шипящие капли, и женщиной стекла в кресло.

– То-то же, – усмехнулся инкуб. – Весь Ад бурлит, красавица. Тебя считают похищенной. И скачешь ты тут только потому, что два идиота никак не могут активировать

магическое зеркало. Как только им это удастся, Око Сатаны обратится на Серединный мир, и твоя история рассыплется, словно свежий прах.

Фурия провела изящным пальчиком по столешнице, рисуя каплями вина какую-то фигуру.

– Не выйдет, – покачал головой инкуб. – От меня уже ничего не зависит. Уже Глас Его ударил в Первом круге, и Правитель Якубус превратился в золотой слиток. Нарушение договора есть нарушение договора. В Первом круге Ада – жуткие беспорядки и безвластие. А может статься, уже и бунт. И виноватого найдут. Хоть демона, хоть смертного. Найдут и покарают. И с удовольствием. А вот здесь, на земле, я может, и сумею тебе по…

Он вдруг замолчал на полуслове, поднял глаза к потолку. Мгновение спустя там соткалось из воздуха белое голубиное перо и, медленно кружась, опустилось на столешницу перед Фабиусом.

– Что это? – нахмурился демон, и Фабиуса обжёг уже сам изменившийся тон его голоса – словно воздух вскипел в горле.

– Это означает, что все они погибли, – тихо сказал маг, борясь с подступающим кашлем. – Маги.

Инкуб хмыкнул, оценив его усилия, и покачал головой.

– Мне нужно быть сдержаннее, или ты недолго сможешь радовать меня беседой, смертный...

Демон невесело усмехнулся, взял со стола пёрышко и повертел его в смуглых пальцах с длинными аристократическими ногтями. Потом подбросил вверх и стал наблюдать, как оно планирует.

Фабиус мысленно повторял заклинание для лечения кашля и исподтишка следил за инкубом. Наблюдение было делом приятным. Когда демон не смотрел на мага, тот ощущал и иную его силу – силу красоты совершенного тела.

– Сдаюсь, – выдохнул, наконец, инкуб. – Я чувствую очень слабую магию, но не могу подобрать к ней ключик. Активируй его… – он покосился на Фабиуса и хмыкнул. – Маг.

Фабиус не удержался и кашлянул. Но потом всё-таки произнёс чётко:

– Vale et me amare perge!

Перышко ткнулось острым концом в столешницу и побежало по ней, оставляя ровные светящиеся буквы:

«В городе бунт. В Гейриковых ямах отпущенники спаивают стражу. Шепчутся, что бунтовщики готовы ломать тюремные ворота и выпускать душегубов. Пока я прислуживал пьяному лейтенанту, тот хвастал, что в ямах есть темница с костями трёх настоящих магов. Обещал за деньги показать мне её. Но я и без денег вижу, что живых вы здесь не сыщете».

Перо зависло, покачалось и вывело подпись: «Саймон».

Надпись вспыхнула и погасла.

– Кто эти трое? – спросил инкуб.

– Три мага. Верные слуги Магистериума. Борца с… – горло у Фабиуса сдавило. – …С нечистью. Их не смогли заставить

вызвать из бездны адскую тварь. А старый Ахарор давно растерял свою силу.

– Ты готов свидетельствовать, смертный? – глаза демона вспыхнули, но смотрел он на Алекто, не желая, видимо, подвергать мага мукам свыше необходимого.

Фурии тоже приходилось несладко. Она обняла руками грудь, сжалась в кресле.

– Да, – сказал Фабиус и закашлялся.

– Тогда выпей вина, – приказал демон. – Твои слабые заклинания лишь истощают тебя. Можешь пить прямо из кувшина. Не бойся, смертный. Я не убью тебя, пока ты мне полезен.

Часть III. Citrinitas

Цитринитас – третья стадия Великого Делания философского камня. Выделялась только ранними алхимиками. Её описание не сохранилось.

Глава 15. Бунт

«Ты что же, хочешь приговоренного к смерти сперва казнить для пробы?»

Г. Белль. «Человек с ножами»

Мир Серединный под властью Отца людей Сатаны.

Год 1203 от заключения Договора,

Месяц Урожая, день 13-й

Демон подвинул кувшин с вином, а Фабиус взял. Пальцы его задрожали, и он уставился на свою левую руку, разглядывая её, словно чужую. Рука, изуродованная химерой, казалась, вообще уже не способна была на такие пляски, а вот надо же – затряслась.

«Эвон, как это бывает, оказывается, – удивлялся про себя магистр, вдыхая и выдыхая медленно и размеренно. – Может мне подсчитать эти судороги плоти? Раз, два, три, четыре, пять... Шесть?.. Кажется, теперь стало дрожать чуть менее часто? Ну-ка, ну-ка, а не дрожат ли у меня вместе с руками ноги?»

Демон, неявно наблюдавший за магом, расплылся в улыбке. Фурия посмотрела на него с презрительным недоумением: неужели инкуба интересуют игры с людьми? Человек – это же совершенно неразумное существо, хотя и опасное. За тенями-удавками, вон, тоже небезопасно наблюдать.

– Ну, не скажи, – покачал головой инкуб, прекрасно понимавший и словесную, и внутреннюю речь всех в зале. – Тени не умеют обманывать природу своих инстинктов. А… ээ… – он покосился на Фабиуса, подыскивая слово. – А эти – пытаются. И не безуспешно.

– Ты ещё с рук его покорми, – поморщилась Фурия.

Демон беззлобно рассмеялся, но вдруг втянул носом воздух и нахмурился.

Фурия тоже принюхалась: точёные ноздри её расширились, возвращая облику хищность.

– Вот тебе и настоящее вино! – воскликнула она звонко. – Пахнет-то как сладко, а?