Магистериум морум

Бэд Кристиан

Этикет никогда не был слабым местом магистра, и двусмысленность ситуации привела его в бешенство, разморозив заодно и ноги. Он сделал неуверенный шаг к столу и услыхал стон.

Фабиус оглядел зал. Префект продолжал присутствовать весьма формально, а маг, Ахарор Скромный… Магистр оттолкнул его заклинанием, превратив кинжал в гадюку. Такое лёгкое и простое колдовство. Где же он?

Фабиус пробежался по лицам и фигурам присутствующих, отметив, что фурия уже не скрывает уродливого оскала на всё ещё женской мордашке...

И тут стон раздался

снова, магистр оглянулся и увидел старого мага у самых дверей.

Ахарор агонизировал на полу, борясь со змеиным ядом. Он не сумел справиться даже с фантомной гадюкой, убивающей лишь силой внушения того, кто сотворил змею. Старый маг давно потерял волю к жизни.

Фабиус бесстрашно повернулся спиной к демону, – чего бояться, если всё равно беспомощен перед тварью такого ранга, – и похромал к старику, распростёртому у порога. Склонился над ним.

Маг стал уже бледен, глаза запали. Жить ему, скорее всего, оставались считанные мгновенья.

– Зачем? – одними губами спросил магистр.

– Я… Я писал тебе поначалу… – прошелестел старик. – Я хотел, чтобы ты приехал в этот… Ад. Сначала хотел. Но ты ехал слишком долго… – умирающий закашлялся, и на губах его выступила пена. – Прости меня. Я не сумел остаться собой. Я предал нашу дружбу, пусть и не большую совсем. Ты помнишь, как мы с тобой пережидали буран? Как ты делился со мною последним хлебом? Поверь, я больше не мог… Не мог… – голос его прерывался.

Виски Фабиуса сжала боль – он только сейчас вспомнил, как познакомился с Ахарором. Это было сто тридцать лет назад, в холодной зимней степи, в буран, который застал их по дороге в столицу. Ахарор был совсем мальчишкой, учился в низшей школе при библиотеке, а наставником студента магии Фабиуса был сам Грабус Извирский. Понятно, что больше они не встретились. Но как? Как он мог это забыть?

Единожды спасшему, только ему и мог довериться старый маг. Он писал, пряча боль и ужас за гладкими фразами, но их не прочли как должно.

Фабиус опустился перед стариком на колени, сжал его руку. Он уже не мог его спасти: воля умирающего истаяла. Ахарор сам не хотел больше жить.

Инкуб морщился, слушая неэстетичное хрипение старого мага. Потом раскрыл ладонь, и тело Ахарора обмякло, подёрнулось дрожанием отходящей души.

Лицо фурии исказилось от гнева. Она и сама была не против полакомиться, но спорить с демоном не решилась. Не стоило этого делать и Фабиусу.

Магистр сложил умершему руки крестом – знаком, отрицающим земной мир, – тоскливо посмотрел в чуть приоткрытые двери. Он понимал, что сбежать ему не дадут.

Алекто тем временем, шипя и надувая горло, всё-таки заняла противоположную от демона сторону стола.

Маг встал и понял, что ноги слушаются его уже гораздо лучше. Он дотащился до кресла и сел подальше от инкуба, но на одной стороне с ним, потому что соседство с фурией пугало его ещё больше. Порадовался, что успел съесть кусок мяса. Теперь ему было не до еды.

Инкуб

был, пожалуй, единственным, кого происходящее устраивало и развлекало. Он ковырял двузубой вилкой человеческую пищу, не без удовольствия пил вино. Демон предложил кубок и фурии, и даже Фабиусу.

Фурия захохотала визгливо, а маг лишь покачал головой. Ему следовало как-то сосредоточиться, собраться. Ведь дальше могло произойти что угодно.

Он сидел в настолько жуткой компании, что не поверил бы никому, рассказавшему о подобном. Фурия, демон... Рядом труп Ахарора и пустая оболочка префекта. И ничего, что можно было бы использовать, как оружие.

Маг тщетно перебирал многочисленные заклинания. Листал в памяти самые чёрные книги из столичной библиотеки Магистериума.

Инкуб, словно услышав его мысли, повернулся и рассмеялся человеку в лицо.

Фабиуса затошнило, в голове стало пусто и гулко, как в пустой библиотеке. Он сам не понял, как ухитрился не потерять сознания. Может, потому, что демон быстро отвёл взгляд и стал изучать телесный мешок, оставшийся от метра Грэ?

– Непорядок, – констатировал он. – Но забавный.

Фурия оскалилась, не желая поддерживать разговор. Фабиус тем более не считал нужным открывать рот. Ослабевший и почти беспомощный, он понимал теперь, что ощущает ягнёнок в компании волка и волчицы.

Магистр ощущал жар демонов, видел, как земной воздух колеблется, соприкасаясь с их телами. Он уже не чувствовал страха и желания бороться, только молил Сатану, чтобы тот дал ему время похоронить как положено сына. Тогда пусть придёт и смерть.

Умереть, не увидев Дамиена в последний раз, Фабиус не мог. И он собирал теперь все силы, всю свою хитрость и наблюдательность, чтобы сражаться до конца.

Обеденная зала тоже была не рада этой странной компании. Свечи начали разом чадить, свет постепенно мутнел, тени сгущались.

Демон пил вино, закусывая окороком, Фурия скалилась и лупила по полу хвостом.

– Хватит жрать! – взревела она, наконец.

Инкуб обернулся к ней, тостонул бокалом:

– Леди?

– Зачем ты припёрся сюда мешать мне?

– Мешать? Ты должна быть мне благодарна. Я пришёл спасти тебя.

– Ты?

Фурия оттолкнула хвостом кресло и вспрыгнула на стол. На женщину она походила уже весьма отдалённо: руки превратились в тощие костистые лапы с длинными когтями, лицо вытянулось, ещё напоминая человеческое, но и кошачье – тоже.

– Да я творила тут, что хотела! Маги имели глупость вызвать меня!..

Демон перебил:

– Враньё не украшает тебя, Алекто. Тем более – неумелое.

Фурия зашипела, совершенно преображаясь в крылатую кошку, с острым зубастым клювом, торчащим прямо между грудей.

Инкуб хмыкнул.

– Узнаю тебя. Всё так же глупа, всё с той же синюшной кожей. Да успокойся ты!

Демон плеснул в фурию вином из кубка и рассмеялся, глядя, как неловко отряхивает она когтистыми лапами пылающие янтарём капли.