Магистериум морум
Шрифт:
– Я бы на твоём месте не спешила покидать этот гостеприимный дом. Что ты забыл в Аду? Ты же много лет избегаешь его?
– Боюсь, я не поклонник таких горячих женщин, – нервно усмехнулся Фабиус, прикидывая, сумеет ли отыграть ещё шаг.
Женщина остановилась.
– Если ты чего-то не пробовал – стоит ли хулить?
Она коснулась платья у шеи… Медленно повела руками вниз.
Платье стало истончаться под её пальцами, словно морок. Показались высокие груди, остренькие и задорно торчащие вверх… Магическая синяя ткань чуть задержалась
Фабиус не отрывал глаз от женщины. Она была прекрасна, но маг слишком хорошо знал, кого он видит перед собой. Чары боролись в нём со здравым смыслом. Тело захлестывали горячие волны похоти, а он охлаждал себя, представляя ледяные вершины Гарденских гор, где едва не замёрз, пытаясь убить химеру. А после полз через перевал, оставляя кровавый след на снегу, и баюкал руку, в которую вцепилась тварь, умирая.
Химера издохла, но теперь в нём навсегда было её последнее дыхание – след адской сущности нежити.
Неизвестно, что победило бы – магия или сила сознания магистра, – но вмешался старенький маг. Пользуясь тем, что всё внимание Фабиуса было приковано к женщине, Ахарор взметнул кисть, чтобы бросить кинжал…
И тут же узкое лезвие обратилось в его руке в змею, а Фабиус бросился к дверям!
Фурия, однако, оказалась быстрее. Она растаяла и вновь собралась в женскую фигуру уже перед магистром.
Фабиус отступил, нащупал на поясе нож с серебряной рукоятью... Этот нож не раз выручал его раньше. Но что он мог против твари из самых глубин Ада?
– Какая жирная, нагулянная душ-ша. – зашипела фурия, уже не скрывая своей сути.
Она раскрыла рот, где все зубы были слиты в две острые подковообразные пластины. Лицо её из прекрасного – сразу стало уродливым, а спина изогнулась так, словно бы в ней вообще не было костей.
– Ну, иди же сюда… Маг!
В это слово фурия вложила всю доступную ей иронию. Она бы управилась и с десятком таких «магов». Не введи Сатана смертных под запрет, глубинные твари Ада разделались бы с жителями земли за пару десятков лет. Они бы сожрали их всех, до последнего, самого маленького и хитрого человечка!
Фурия была свободна сейчас в своём желании крови. Она была призвана. А, значит, имела право творить то, что считала разумным. Вот только в её понятие о разумности люди не входили совсем.
– Ну же? – она поманила Фабиуса. – Иди ко мне? Мы немного поиграем с тобой!
Магистр до боли сжал почти бесполезное оружие.
– Очень, – кивнула фурия. – Очень мало шансов, что ты сумеешь даже поцарапать меня!
Она протянула руку, разом удлинившуюся и преодолевшую те несколько шагов, которые отдаляли её от мага. Фабиус уже видел перед лицом агонию испаряющегося от её жара воздуха…
– Стой, Алекто! – раздался вдруг ещё более странный текучий голос, словно обладатель его ещё не до конца проявился в этом мире.
А потом воздух рядом с Фабиусом сгустился, возникли очертания нагого человеческого
Этот инкуб был красив совсем иначе, чем привык к этому маг. Так бывает красиво мощное и страшное.
Его человекоподобное тело дышало огромной силой, в глазах играла оттенками Ада бездна. Тонкая плёнка испарений, возникающая обычно вокруг сущностей Ада, попавших в человеческий мир, совершенно не искажала его контуров. Она сгорала, не успевая особенно всколыхнуть воздух. Этот инкуб хорошо знал порог своей силы и выносливости, и контролировал глубину погружения в мир людей.
Глядя на него, Фабиус понял, что и не видел никогда раньше взрослого зрелого инкуба, а попадались ему лишь глупые юнцы. Этот, пожалуй, испепелил бы пентаграмму, шагни он в столь нелепую ловушку.
Фурия ещё и узнала гостя. Она раздражённо стукнула по полу хвостом платья, превратившимся на один миг в шипастый змеиный хвост, но откачнулась на пару локтей от жертвы.
– Тебе-то ш-ш-то тут надо? – огрызнулась она.
– Тебя это беспокоит? Ты хочешь поговорить об этом, Алекто? – инкуб шутил, глаза его – черные, с алой искрой в центре зрачка, – весело блестели.
Магистр Фабиус только сейчас понял, что демон буквально суёт ему в руки оружие, демонстративно называя фурию по имени. Зная имя, маг мог сплести хоть какое-то заклинание защиты.
Фабиус выровнял дыхание, и знакомые слова зашевелились на его губах.
Заметив это, Фурия зашипела и выпустила когти.
– Ой! – весело сказал инкуб – Что, вот так прямо сейчас и кинешься? И даже меня не спросишь?
– Да кто ты такой, чтобы я спрашивала тебя? – по-бабьи завизжала Алекто. – Да будь ты хоть самим правителем в своей холодной дыре!..
– Зачем – правителем? – удивился инкуб. – Я – изгой.
Алекто, уже готовая к прыжку, буквально «села на хвост», едва удержав равновесие. Зрачки её расширились. Неужели она – испугалась?
Фабиус закончил заклинание и непонимающе смотрел теперь, то на фурию, то на демона. Изгой? Это так страшно?
Инкуб скривил губы в усмешке, нарисовал указательным пальцем овал, и тяжёлый стол, за которым, как кукла восседал недвижимый префект, подпрыгнул вместе с человеком и со всеми пустыми креслами и приземлился между демоном, Фабиусом и отшатнувшейся фурией.
– Циркач! – презрительно фыркнула она.
– Как хочешь, – пожал плечами демон. – А я бы хлебнул вина, прежде чем изложу тебе, в каком болоте ты оказалась милостью своей жадности.
Он обвёл глазами стол.
– О, да тут есть отравленные кубки? Прекрасно. Я никогда не пил из таких!
Он уселся напротив префекта и кивком указал магистру, что предпочёл бы и его видеть сидячим. Тот попытался совладать с ногами, не очень-то желавшими слушаться.
Фабиус знал, как противостоять адским тварям. Вернее, думал, что знал. Но никто не учил его сидеть с ними за одним столом.