Магистр бессильных слов
Шрифт:
— Если встретишь, передай, чтобы зашел в “Жасмин”, - попросил Иштван. — И сам приходи в любое время, когда захочешь поговорить. В гимназию меня вряд ли еще раз впустят.
Марцель покосился сочувственно.
— Я найду вам частные уроки, — пообещал он. — У меня куча кузин-девчонок, уж кого-нибудь уговорю поучиться.
Как Иштван и предполагал, из гимназии его выставили, вручив оформленный вчерашним днем приказ. Мие удалось добиться только того, чтобы формулировка “уволен за участия в беспорядках” в нем была заменена на “отстранен до окончания разбирательства”. Но все это Иштвана уже беспокоило
Смотритель Ратуши господин Нантор Денеш, беседа с которым числилась следующим пунктом в плане Иштвана и Мии, находился на своем служебном месте. Это сразу становилось понятно по распахнутым воротам, суете у входа в зал заседаний и громким крикам с галереи второго этажа:
— Фрески! Фрески не смейте трогать, халтурщики криволапые!
Голос у господина Денеша был зычный и басовитый, резко контрастирующий с его сухой подвижной фигурой, состоящей, казалось, из одних бесчисленных конечностей, будто и сгибающихся даже в большем, чем положено человеку, местах.
— А, словесник Йонаш! — заорал он, сбегая с галереи, при виде Иштвана и Мии тут же забыв и криволапых халтурщиков, и находящиеся под угрозой фрески. — С тобой? — с разбегу пихнул он Иштвана локтем, недвусмысленно кивая на стоящую рядом Мию.
— Старший инспектор магконтроля Мия Вессне, — представилась та самостоятельно и сурово.
Прямолинейного Денеша, принципиально отказывающегося тратить время на ритуалы, должности магички нисколько не смутили.
— Интересную кошечку отхватил, словесник! — заорал он радостно. — С коготками! — и тут же задрал голову и погрозил кому-то из уставившихся с галереи вниз фигур: — Фрески, говорю, не трогай, худомазник недоделанный! Вы по поводу ключей, Миечка? — снова вернулся Денеш к прерванному знакомству.
— Каких ключей? — не поняла магичка, слегка ошеломленная напористо-фамильярным стилем общения собеседника.
— Да от Ратуши же! — пояснил Денеш. — Из полиции уже приходили сегодня, спрашивали у кого еще есть ключи. Как этот пепловый старец на колокольню проник? А ни у кого ключей нет! Чтоб я каким-то проходимцам ключи доверил? Да только через мой труп, а этого не дождетесь! — господин смотритель захихикал, потирая костлявые ладони. — Я тут главный был, есть и буду! А призраки и без ключей обойдутся!
— А ты сам его видел когда-нибудь, Нантор? — пока смотритель переводил дух, вклинился в его монолог Иштван. — Старца этого пеплового? Вчера или может раньше доводилось?
— Не видел я никакого старца! — замотал головой смотритель. — Вчера вечером в трактир заглянул, так что спал потом как убитый. Ни старцы, ни младенцы бы не добудились. Да и не верю я в этих призраков-предсказателей, мало ли чего там словесники вроде тебя в летописях понасочиняют. Сколько лет тут уже в Ратуше сижу, и никаких старцев. Девицы, вот, бывает, заглядывают! Тоже призраками интересуются. Так что, Миечка, если хотите экскурсию на башню или, наоборот, по подвалам и подземельям, обращайтесь исключительно ко мне. И словесника этого своего не слушайте, ничегошеньки он в медиавистской архитектуре не смыслит. А уж после пятого пива вообще такую ахинею нести начинает, только держись!
— Нантор, — не выдержал инсинуаций смотрителя Иштван, — расскажи, что у тебя
— И вы еще называете того мазильщика кривозрячего маляром? — взвился Денеш. — Да он вообще цветов не различает, дальтоник косячный, до обеда одним тоном белил, после притащил бочку совсем другого оттенка! А на справедливые замечания, что цвет не тот, как давай ныть, что то ли мела ему не додали, то ли синьки. А на стены и взгляда не бросил, халтурщик. Все в кошельке своем копался, монеты считал да перебирал. А потом и обвалился с грохотом, мазила недоукомплектованный!
— А перед тем, как он обвалился, что ты ему сказал? — допытывался Иштван. — Вспомни дословно, это важно.
— Ну, то и сказал, — покосился на Мию смотритель. — Провалитесь вы, сказал, с этакой, прости господи, реконструкцией! А леса возьми и тресни, как по заказу, — Денеш неловко развел руками. — Может, есть все-таки на свете справедливость — мазила обвалился, и монеты свои драгоценные все рассыпал, собирать потом пришлось.
Глава 14. Сложности семейных отношений
В далеком детстве обнаружен
Был мною парадокс такой –
Больней в семье, где ты не нужен,
Чем не имея никакой.
Й.
— И ты уверен, что этот очень экспрессивный господин смотритель не может быть индуктором проклятья? — в который раз уже повторила Мия, пока они шли вокруг Ратуши. — Или ты готов поручиться за него, потому что вы приятели-собутыльники?
— Покружники тогда уж, — возразил Иштван. — Иногда я захожу с ним в трактир выпить по кружке пива.
— А после пятой начинаешь нести ахинею? — припомнила магичка.
— После пятого, — поправил Иштван с усмешкой. — Сорт пива так называется “Бьорское пятое”. Хочешь попробовать?
— А седьмое есть? — заинтересовалась магичка.
— Нету, — разочаровал ее Иштван. — Есть зато “Черный демон”.
— Оно нравится черным магам?
— Не знаю, не любитель, — не сумел удовлетворить ее любопытство Иштван. — Нантор Денеш не может быть индуктором, потому что у него вся экспрессия внешняя, показная на публику. Он орет и ругается, из-за того, что боится выглядеть слабым и добрым интеллигентом. Но злиться по-настоящему он не умеет. Ему неловко теперь за свои сбывшиеся слова и, насколько я его знаю, могу предположить, что он сам и собирал рассыпавшиеся монеты маляра, да еще и своих наверняка добавил. Нет, для проклятия нужны глубокие чувства.
Мия задумалась. В молчании они обогнули Ратушу, и тогда магичка спохватилась:
— А куда это мы идем? Кажется, я видела это здание из того узкого проходного двора, что исследовала вчера ночью.
— Это здание — бьорский театр, вид сзади, — отрекомендовал Иштван. — А идем мы в гости к Якобу, его тетя — капельдинер и живет поблизости.
Небольшая квартирка мадам Фружины Неметне находилась во втором этаже старого мрачного дома примерно в квартале от театра. Вход в нее был со двора по черной лестнице. Иштван бывал тут пару раз, когда вместе с остальными трубадурами навещал подхватившего как-то по весне простуду младшего. С мадам Неметне им тогда познакомиться не удалось, но квартиру он запомнил.