Магистр бессильных слов
Шрифт:
— Почему вы все время своевольничаете, Йонаш? — продолжал наседать капитан. — И не делаете то, что вам говорят?
— Может потому, что вы мне не начальник? — предположил Иштван надменно.
— Мийка, как ты только умудрялась хоть о чем-то договориться с этим упертым господином?
— Непросто, — признала инспектор Вессне.
В карете все опять расселись по разным углам и смотрели в разные стороны. Иштван — в окно, на проплывающие мимо сады и улочки предместья. Вдруг он вскочил и застучал кучеру.
— Борош, остановите! — крикнул
Карета начала затормаживать.
— Вы никуда не пойдете, Йонаш! — объявил капитан Рац со своим неубывающим апломбом. — По крайней мере один.
— Я выйду с ним, — предложила Мия, которая тоже увидела зашедшего в кондитерскую на углу бульвара Марцеля. — Это действительно ученик Иштвана, мы знакомы.
— Я пойду с вами, — не сдавался капитан.
— Эгон, — раздраженно бросила Мия, — я провела без тебя в Бьоре три дня, как-нибудь продержусь еще четверть часа!
И выскочила из кареты вслед за Иштваном. Капитан высунулся в открытую дверцу и напряженно смотрел им вслед.
— Послушай, ты должен рассказать, кто запечатал тебя в блокатор, — догоняя Иштвана произнесла Мия тихо. — Твой враг, судя по всему, необыкновенно силен и опасен. Только мы сможем сейчас защитить тебя!
— Почему капитан Рац контролирует каждый ваш шаг, инспектор? — перебил ее Иштван холодно. — Он не доверяет вашему профессионализму?
— Ты все еще обижаешься, — огорченно прошептала она и остановилась. Навстречу Марцелю, выскочившему из кондитерской с перевязанной большим бантом коробкой, Иштван пошел один.
Лучший ученик выглядел совершенно растрепанным и абсолютно счастливым.
— Учитель! — расцвел он сияющей беззаботной улыбкой и тряхнул кажется окончательно уже забывшей знакомство с расческой золотистой шевелюрой. — Как поживаете?
— По-разному, — буркнул Иштван, с некоторым изумлением разглядывая бывшего непревзойденного перфекциониста и аккуратиста Марцеля. — Зато у вас с Аннелью, как вижу, все замечательно.
— Аннель замечательная! — радостно согласился Марцель и качнул своей коробкой. — Я ей торт проспорил!
— Она уже вернулась домой? — уточнил Иштван. — А говорила, что вы будете с утра репетировать. Ты ведь знаешь, что мы вчера общались?
— Да, — кивнул Марцель, — Она рассказывала. А репетиции сорвались, Якоб сегодня так и не появился. Аннель была просто в бешенстве, завтра мелкому устроит генеральный разгон, хотя он свои «интырмидии» и без репетиций в любом количестве экспромтом может шпарить, талантище наш!
— Марцель, — Иштвану хотелось как следует потрясти непривычно легкомысленного лучшего ученика, чтобы заставить хоть немного сосредоточиться, но он просто еще раз настойчиво окликнул: — Марцель! Что Аннель там насочиняла? Завтра ждать скандала?
— У нее два варианта пьесы, — засмеялся Марцель. — Ужасный и цензурный. А раз граф Шекай дает ей разрешение поступать в Академию, показан будет приличный, не беспокойтесь, магистр. Ладно, пойду
— О чем спорили-то? — поинтересовался отнюдь не успокоенный объяснениями ученика Иштван.
— О том, догадается ли кто-нибудь, что вчера Пепельный старец… — начал было Марцель и запнулся.
— Что вчера Пепельным старцем был ты? — закончил Иштван. — Я догадался. Ты, друг мой, совсем рехнулся, как можно было так рисковать? А если бы смотритель Денеш или инспектор Вессне проснулись? Или поручик Кирай тебя опять поймал? Хочешь неудовлетворительный балл по поведению и распрощаться с мечтой об Академии?
— Но ведь не поймали! — не впечатлился распоясавшийся лучший ученик и заулыбался совсем уж мечтательно. — И в споре я, оказывается, победил!
— Даже боюсь спрашивать, что именно я помог тебе сейчас выиграть, — вздохнул Иштван.
— А я и не скажу! — заверил довольный Марцель.
Глава 22. Пепельный старец
Способны мы и факт подложный
Принять за истинную быль.
Глаза — свидетель ненадежный,
Раз в них тебе пускают пыль.
Й.
По возвращении в «Белый жасмин» не ослабляющий бдительности Рац потребовал у Иштвана сдать ларваль, а у мадам Эпине — надежное место, лучше всего, сейф. Сейфа у растерявшейся хозяйки не оказалось, и после очередной порции ядовитых препирательств с капитаном, в которых Иштван постепенно начал находить даже некоторую отдушину, позволяющую немного выплеснуть снедающие его тревогу и напряжение, пятак ему удалось пока оставить у себя. В дальнейшем капитан намеревался запросить из столичного управления бригаду ликвидаторов со спецоборудованием.
Точнее поначалу он просто заявил, что они с Мией должны как можно скорее доставить Иштвана вместе с ларвалем в столицу, а там уже разбираться с каждым из них по отдельности. Но Иштван немедленно отбывать в столицу категорически отказался, ссылаясь на завтрашнее мероприятие, на котором ему непременно следует быть. Мия заявила, что отпускать его в дом графа Шекая одного совершенно недопустимо, и что она, как и планировалось, пойдет на прием тоже. Капитан Рац, в свою очередь, подтвердил, что ни одного из них из поля зрения ни за что не выпустит, поэтому если кто-то и отправится на этот их прием, то только в сопровождении остальных двоих.
К вечеру все трое ощущали себя чрезвычайно друг другом утомленными.
Иштван вышел в сад и уселся на лавочку на дальней дорожке, надеясь пусть на недолгое, но уединение. Но собаки нашли его почти сразу же. Подбежали, одинаково крутя хвостами, и одинаково положили головы ему на колени. Правда, маленькой Зефирке для этого пришлось вспрыгнуть на скамейку. Иштван принялся почесывать за ушами обоих. Несмотря на разницу в размерах за прошедшие сутки животные прекрасно научились делать вместе практически все, в отличие от никак не способных поладить людей.