Магия имени
Шрифт:
– Это твои проблемы! Ты обещал – выполняй! Я, как нищая, езжу на ободранном «вольвешнике»!
Она с ненавистью смотрит на собеседника. Ноздри ее крупного носа раздуваются, она не считает нужным понизить голос, так как изрядно пьяна, а может, просто невоспитанна. Неловким движением она смахивает на пол фужер с водой. Тот, ударившись об пол, разрывается, как небольшая бомба.
«Стерва! – думает мужчина с раздражением. – Акула! Все ей мало! С рукой откусит! Но… хороша, стервида!»
– Лелечка, – он пытается взять ее за руку.
– Не прикасайся ко мне! – визжит, вырывая руку, Лелечка. – Проблемы обсуждай с законной, в койке, все равно там с ней делать больше
Она швыряет в своего спутника какой-то кусок, подхваченный с тарелки. Он отклоняется, и кусок пролетает мимо. Ближайшие столики наблюдают эту сцену, не скрывая удовольствия. На женских лицах написано: «Я – не такая! Как вы, мужики, можете с такими?!» На мужских однозначно: «Лопух!»
– Понимаю, – говорит мужчина почти спокойно. – Я дерьмо, а ты белая и пушистая. – Он хватает ее за руку, и она вскрикивает от боли. Глаза его становятся светлыми от бешенства. – Шлюха, б…, тебе нужна новая тачка, на старой стыдно? – шипит он. – А на улицу не хочешь? Сука! Жадная, подлая гадина! Все мало, да? Сидеть! – рявкнул он, видя, что Лелечка порывается встать.
– Хам! – врубила она звук на полную мощность. – Пусти!
– Иди! – Он внезапно выпустил ее руку, и она с размаху плюхнулась назад в кресло. – Охолонь! Ключи, быстро!
– Пошел вон!
– Уже!
Он сдернул со спинки ее стула сумочку, раскрыл, опрокинул над столом. Со звоном посыпалась разная женская мелочь, блестящие тюбики косметики. Он сгреб связку ключей, сунул в карман, бросил сумочку в блюдо с салатом.
– Отдай, подонок! – Лелечка бросилась на него.
Он сжал ее плечи, удерживая на расстоянии, процедил:
– Запомни, принцесса, тебе давно не шестнадцать, конкуренция на вашем рынке сама знаешь какая. Посиди без тачки и без денег, покатайся на трамвае, на такси ты не заработала, поищи другого такого идиота, может, и найдешь, если очень постараешься.
Он встал, схватил Лелечку за локоть, бросил на стол деньги и поволок ее за собой из зала.
– Садись, – раскрыл дверцу машины. Она стояла на тротуаре, чуть покачиваясь, широко расставив длинные, по-жеребячьи тонкие ноги в туфлях на высоких каблуках. – Ну!
– Ненавижу! – Она смачно плюнула на боковое стекло машины.
Он, не отвечая, с силой захлопнул дверцу, плюхнулся за руль и ударил по газам. Машина, тяжелый мощный «Бентли», взревев, рванула с места. Лелечка осталась одна на пустынной неуютной ночной улице. Глядя вслед быстро удаляющимся огням автомобиля, подумала, а не перегнула ли она палку.
– Ничего, – попыталась успокоить она себя, – никуда не денется. С его постельными привычками… Жлоб! Нет, ну какой все-таки жлоб! Отправил свою половину и чадо в Испанию, – она вспомнила, из-за чего, собственно, и начался скандал, – на это деньги, блин, нашлись! Ключи забрал от тачки, скотина! Ну, ничего, есть запасные. Надо будет перегнать ее к Анюте… на всякий случай. Да не посмеет он ни фига! Не впервой. Сейчас приползет обратно!
Лелечка стояла на тротуаре, постепенно трезвея. Пустынная и почти не освещенная улица напоминала декорации к пьесе о Гражданской войне. Только развалин не было. Ночь оказалась прохладной и безлунной. Она поежилась в своем вечернем платье с открытыми плечами и спиной. «Бросил на улице раздетую, сволочь!» Она неторопливо пошла на своих высоченных каблуках в сторону площади. Вторично ей в голову пришла мысль, что она, пожалуй, погорячилась. Это от шампанского, она его на дух не переносит, и зачем только пила, дура? Это он нарочно, провокатор! «Ну, ничего, приползет!» –
Шум мотора сзади, свет фар – она выпрямилась, резким взмахом головы отбросила назад волосы, завиляла бедрами и стала загребать ногами, как моделька на подиуме. «Ни за что не оглянусь, – решила она мстительно, чувствуя радость и облегчение. – Подонок! Вернулся все-таки!»
Машина затормозила, поравнявшись с ней, и незнакомый мужской голос произнес:
– Такси заказывали?
– Это такая шутка? – высокомерно бросила Лелечка, не оборачиваясь.
– Я не шучу! – ответил мужчина. – Куда же вы ночью одна? Говорите адрес!
Леля замедлила шаг, краем глаза окинула тачку – не иномарка и не новая, но в хорошем состоянии. Человек вышел из машины, обошел ее, открыл дверцу и сказал:
– Прошу!
Он, улыбаясь, смотрел на Лелечку. Приятный парень, на хама не похож и не нахал. Такой действительно возьмет и отвезет домой. Они оба были почти одного роста, Леля все же немного повыше. Он смотрел ей в глаза, а не за вырез платья. Аккуратно одетый, в красивом свитере и светлых брюках. Интересно, откуда это он почти в три утра, с работы, что ли? «Молочный поросенок» в ее табели о рангах. Все они животные. Стас, например, козел и жлоб; этот, по молодости, – молочный поросенок; Эдик – фотограф, который зовет ее замуж, – элитный баран; Максим Ивашкин, владелец «хот лайна» толстомордый, с крошечными глазками и бабьей задницей, – Хомчик. Орлов, львов, тигров и прочих благородных животных вокруг не наблюдалось. В жизни их не бывает вообще, они водятся только в американских боевиках.
Она уселась в машину, парень заботливо прикрыл ей колени пледом. Лелю сотрясала дрожь, только сейчас она поняла, как замерзла. В машине было тепло и приятно пахло.
– Хотите кофе? – спросил незнакомец.
– Хочу!
Она шарила глазами по пустой улице, надеясь, что вернется козел и жлоб и увидит, как ее увозит чужой мужик, но того все не было. Зубы ее выбивали дробь о край пластикового стакана – да что это с ней?
– Вас зовут Леля? – полувопросительно сказал вдруг парень. Она вздрогнула и резко повернулась к нему. Кофе выплеснулся ей на колени.
– Откуда вы знаете? – Ей стало не по себе. Она всматривалась в его лицо, по которому скользили красно-зеленые рекламные огни. Он не отрывал глаз от дороги.
– Вы работали с Наташей Кругловой, я ее знал. Она однажды познакомила нас в ресторане. Не помните?
– Наташка Круглова? – У Лели отлегло от сердца. – Не помню. Сто лет ее не видела. Говорят, после смерти мужа она подалась за границу. Это правда?
– Правда. В Париж.
– Ну, и как ей там? На жизнь зарабатывает? Мы с девочками недавно вспоминали – из тех, кто начинал с Хомчиком – это наш менеджер, Максюля Ивашкин, – остались только я и Вика Никольская. Наташка в Париже; Зойка слиняла в неизвестном направлении, хвасталась, что ее берут певичкой в ночной бар чуть ли не в Берлин; Динка, выдра, тоже свалила – и никому ни словечка. Одни мы с Викой остались в дерьме и со жлобами. Ну, у Вики вроде жених наметился, из Франции. Французы наших баб любят. Встретится там с Наташкой. У вас ее адреса нет случайно?