Магия торжествует
Шрифт:
Лютер бросил на меня взгляд.
— У меня есть племянницы. В этом нет ничего плохого. Все, что он может сделать, это прыгнуть. — Он махнул Конлану. — Не слушай маму. Ты можешь это сделать. Прыгай!
Конлан сжался в комок. Я видела, как Кэрран делал это сотни раз.
— Ты можешь это сделать! — подстрекал Лютер.
Конлан подпрыгнул на три фута в воздух, пролетел целых двенадцать футов и приземлился в круге. У Лютера отвисла челюсть.
Конлан захихикал и выскочил из круга. Затем вернулся. Затем вышел.
— Итак, — сказал Лютер. —
— О да. Лютер, ты теряешь контроль.
— Я не теряю контроль. Он излучает всевозможную магию, и я не нюхаю и не облизываю чужих детей, даже чтобы диагностировать их магию. Это было бы жутко.
Туда и сюда. Туда и сюда. Когда мы вернемся домой, я нарисую круг для Конлана. Он отвлечет его на пару минут.
— Он оборотень, — снова сказал Лютер.
— Мы установили этот факт.
Он повернулся ко мне.
— Кейт. Он оборотень с магией.
— Дали тоже перевертыш с магией.
— Дали — священное животное. Совершенно другое. Вся ее магия основана на божественном. Она проклинает и очищает. Он же оборотень, и у него есть магия. Горы магии. Океаны магии. Ничего подобного никогда не было.
Расскажи мне об этом.
— Есть прогресс с Серенбе?
— Значит, ты просто собираешься нагло сменить тему.
— Ага. Есть прогресс?
Лютер покачал головой.
— Нет.
— Совсем ничего?
— Ничего сверх того, что я тебе отправил. Гвардия опрашивает выживших родственников. Никто не поклонялся темным богам. Никто ничего не призывал. У большинства из них было мало магии. Там было несколько растительных магов и поджигателей. Как обычно. Один из них был бывшим наемником. Возможно, ты его знала. Он был известен как Шок.
— Шок Коллинз?
— Да.
— Он покинул Гильдию, когда та почти обанкротилась. Я понятия не имела, что он переехал туда. Ты точно знаешь, что он исчез?
— Да. Мы нашли у него дома бумажник с водительскими правами и удостоверением Гильдии.
Это были плохие новости. Шок Коллинз был осторожным, опытным наемником, который становился злобным, когда его загоняли в угол. Он пережил несколько неудачных халтурок, которые должны были убить его, и, в крайнем случае, он мог убить нападающего электрическим током. Он не позволил бы на себя напасть.
— Были признаки борьбы в доме?
— Нет.
— Что за… черт возьми?
Лютер опустил очки и посмотрел на меня. Я указала на Конлана через плечо. Материнство заставило тебя следить за своим языком.
— У меня действительно есть кое-что на твоего пушистого дружка-монстра, — сказал Лютер. — На первый взгляд, это был новый вид уродства после Сдвига, пока мы не вскрыли этот отвратительный экземпляр и немного не поиграли с его внутренностями.
Он пододвинул металлический столик к полке для трупов и поднял металлическую дверцу, обнажив ручку. Он схватился за ручку, потянул ее, и тело аккуратно скользнуло на смотровой стол. Лютер покатил стол вперед, к подставке с фейри-фонарем. Я последовала за ним.
Он
— Что ты чувствуешь, когда смотришь на него?
— Голод, — сказал Лютер.
— Тебе нужна помощь, — сказала я ему.
— Я сегодня не завтракал и не обедал.
— Серьезно, Лютер, у тебя есть ощущение неправильности?
— Нет.
Я вздохнула.
— Если только ты не имеешь в виду миазмы разложения, такие густые, что их можно разрезать ножом и подать с кетчупом. С кем, по-твоему, ты разговариваешь? Конечно, я чувствую миазмы. Нужно быть слепым, глухим и не чувствовать запахов, чтобы не реагировать на это, и даже тогда ты все равно почувствуешь это.
— Почему с ним такое происходит?
— Потому что он, возможно, начинал как человек.
— Я так и думала. Джули сказала, что они синие, так что, вероятно, у них был человеческий предок.
— Нет, не предок. — Лютер поморщился. — Он родился человеком.
Я указала на мохнатое скрюченное существо.
— Оно родилось человеком?
Лютер кашлянул.
— Да. Вероятно.
— Так что же это такое, какая-то странная форма лупизма?
— Какое-то время это была рабочая теория, но мы не нашли Lyc-V в его организме.
— Ты уверен? Потому что их было действительно трудно убить.
— Я уверен. Тело действительно претерпело глубокие изменения. Все человеческие органы все еще на месте, но все было изменено. Фасция, которая… — Лютер снова кашлянул. Его голос звучал сдавленно. — … Волокнистая соединительная ткань, окружающая органы и мускулатуру, была… усилена… — Он согнулся пополам, кашляя.
Позади него облако изумрудно-зеленой пыли ворвалось в комнату через дверной проем. Порошок лизнул границу круга и отпрянул.
Лютер выпрямился. Изо рта у него вылетело облачко зеленого порошка. Его глаза уставились на меня, остекленевшие и безжизненные.
Между мной и кругом было четыре фута. Я преодолела их одним прыжком, поймала Конлана в прыжке и отступила к центру.
Теперь пыль заполонила комнату, перемещаясь вокруг нас подобно прозрачной изумрудной вуали. Только поверхность круга оставалась нетронутой. А «Саррат», и все мое оружие были удобно уложены в дурацкий ящик Лютера, далеко в зеленой пыли. Чудненько.
Лютер шагнул к кругу, застыв, как марионетка, которую дергают за ниточки.
— Предательница, — прошипел он свистящим голосом.
Конлан зарычал в моих объятиях.
О, хорошо, оно хотело поговорить.
— Кого я предала?
— Глупая вероломная сука. Недостойная.
Интересно, это касалось коробки?
— Из всех существующих оскорблений это то, что ты придумал? Какое-то жалкое.
— Он все для тебя сделал. Ты недостойна слизывать дерьмо с подошв его ботинок.
— Жрать дерьмо — твоя работа. — Чем больше я его бесила, тем больше он говорил, и тем быстрее я пойму что, черт возьми, происходит. — Старайся усерднее.