Магия возмездия
Шрифт:
Следователь прокуратуры, Серафима Григорьевна, молодая
спортивного вида девица, и была дочерью Марины Алексеевны. Она заметно нервничала и, чтобы казаться более серьезной, беспрерывно курила, прищуривая правый глаз от сигаретного дыма.
Сима еще не решила, как вести себя с Эвелиной. Теория
допроса как-то плохо подходила к этой спокойной, уверенной в себе женщине. Сима знала, чем занимается Эвелина, и, хотя сама она не верила ни в Бога, ни в черта, ни в черную магию, чувствовала некоторую неуверенность при виде этой дамы, и это мешало ей сосредоточиться.
Чувствуя
Как будто что-то почувствовав, Эвелина пояснила:
– Я понимаю, как важно вам знать все мельчайшие подробности.
В общем, Эвелина оказалась прекрасным свидетелем, хотя ничего нового Симе узнать не удалось. Но ей понравилось, что Эвелина держалась с достоинством, без высокомерия и ироничного снисхождения к возрасту следователя, а с уважением. Но по-прежнему было совершенно непонятно, что же искали преступники в небогатой квартирке Анны.
Как ее учили на семинарах в институте, Сима нарисовала несколько таблиц и план расследования. Сначала нужно было очертить круг знакомых Анны. С этим было все просто: Голубев, ныне покойный, Эвелина, Алена и коллеги Анны по работе.
"Так, - подумала Сима, - Голубева уже не допросить, разве что с помощью медиумов". При этом она вспомнила Эвелину. Эвелина и мать Симы говорили примерно одно и то же. Со дня смерти Голубева Анну никто не видел, она не появлялась на работе. По заключению экспертов, смерть наступила днем позже, чем от приступа астмы скончался Голубев. В графе "причина смерти" эксперты указали - "механическое удушье". Они также отметили, что перед смертью потерпевшую пытали.
Сима задумалась, ей пришла в голову одна идея, и она зашелестела страницами протокола осмотра места происшествия. По тому, как были разбросаны вещи, стало очевидно, что среди книг и записей преступник искал какие-то бумаги.
Вдруг дверь открылась, и в кабинет вломился - именно вломился,
а не вошел - ее сосед по комнате Володька Снегирев, здоровенный, румяный, простоватого вида парень. Увидев расчерченные Симой таблицы, он ехидно заржал:
– Что, Симуха, воплощаешь в жизнь полученные в Краснознаменной школе знания?
– При этом он нахально попытался залезть в ее записи.
Застигнутая врасплох, Симка покраснела и попыталась прикрыть рукой аккуратно расчерченные таблички. Она очень злилась, но старалась не показать виду. Вообще, Володька на правах старослужащего - а он пришел в прокуратуру на год раньше - относился к ней по-хамски: обожал дурацкие розыгрыши, выставляя ее перед начальством полной идиоткой, издевался над ее стремлением делать все, как положено. Симка, надо отдать ей должное, платила ему тем же.
Однажды
он уже третьи сутки находится на задании у валютной проститутки. Когда взбешенная пассия срочно потребовала номер телефона, Симка сладеньким голосом продиктовала ей номер своей школьной подруги Инки, на самом деле валютной проститутки, заранее договорившись с ней о розыгрыше. Когда пассия позвонила и нервно потребовала к телефону Владимира Снегирева, Инка отрапортовала, что господин следователь только что проснулись и принимают душ, поэтому сию секунду подойти не могут.
Но если девушка подождет, то она принесет ему трубку прямо в
ванную вместе с махровым халатом. Пассия швырнула трубку, а Володька дулся целых три дня.
Сима подозревала, что Снегирев тайно влюблен в нее, но его ухаживания напоминали школьные дерганья за косички. Может быть, она и занялась бы им, но он был слишком уж простоват, а мятущейся Симиной душе хотелось чего-то изысканного. Здесь-то и был камень преткновения: рафинированные интеллигенты, как правило, едва доставали до плеча Симке, мастеру спорта по прыжкам в высоту, и к тому же как огня боялись ее напористости и темперамента, но самое ужасное, они вызывали в ней какое-то материнское чувство. Здоровенные же медведи типа Снегирева идеально подходили ей физически, но были удручающе неромантичны и малоинтеллектуальны и вместо того, чтобы пригласить ее в театр, норовили затащить
в койку.
Итак, Сима сделала глубокий вздох, расправила плечи и откинулась на спинку стула. Здесь главное было не дать Володьке почувствовать, что это ее задевает. Поэтому она мило улыбнулась и льстиво сказала:
– Ну, Володечка, не у всех же такой опыт, как у тебя. Мне надо упорядочить сведения, а заодно и мысли. Но допрос, как мне кажется, прошел удачно.
Снегирев размяк от ее льстивого тона и покровительственно улыбнулся:
– Да уж, Симуха, если нужен совет, ты ко мне обращайся, чем могу помогу.
– Спасибо, Володечка, я знаю, что ты настоящий товарищ,
потупила глаза Сима, хотя внутри у нее все кипело.
"Вот засранец, деревенщина! Учить меня будет, а сам, поди, едва
на тройки институт закончил, а туда же: "Помогу - посоветую..." - всю эту тираду Симка проговорила про себя, при этом мило улыбаясь
Снегиреву. От такого непривычного обращения он и вовсе ошалел и предложил ей растворимого кофе, банку которого достал из своего сейфа. Симка подозревала, что, кроме кофе, в сейфе при желании можно было бы найти и бутылочку чего-нибудь горячительного.
– Кстати, Симка, - вдруг вспомнил Снегирев,
может быть, тебе это пригодится. Я веду дело об убийстве путаны. Похоже, поработал какой-то маньяк, возможно, кто-то из ее клиентов.
В квартире был найден пустой бумажник, принадлежащий Голубеву В.С.
Это на вкладыше под пластиком было написано. Словом, он и есть твой Голубев. Только собрался его допросить, а дочурка его мне и говорит: мол, схоронили мы его намедни, умер от приступа астмы. Случайности, они, конечно, бывают, но все ж таки узнай, может, Голубев-то твой ходок был по путанам?