Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна
Шрифт:
Вориет сел напротив Драшера. Бетанкор осталась стоять, опершись на посудный шкаф.
– Начнем с правил, – сказал Вориет. – Их нужно соблюдать, магос. Нельзя просто взять и уйти, когда вам захочется.
– Я не знал, – ответил Драшер.
– Теперь знаете, – отрезал Вориет. – И этого больше не случится, верно? Теперь, когда вы в курсе?
– Это нужно для вашей же безопасности, Валентин, – сказала Бетанкор.
Драшер угрюмо пожал плечами:
– Ладно. Но мне все это очень не нравится.
– А теперь
– Я только что говорил об этом с Макс. Он сказал, что живет где-то здесь. Знает здешние места. И историю. У него бизнес в лесной промышленности. Или у его отца. Как я понял, он его унаследовал. Вот, в общем-то, и все.
– Но что-то показалось вам странным, – произнесла Бетанкор.
Драшер перевел на нее взгляд:
– Думаю, все дело в моей невнимательности, мэм. Я не видел, как он подошел. Посмотрел – а он там сидит. И как он уходил, я тоже не видел. Но я уверен, что просто проглядел.
– Вы очень наблюдательный человек, – сказал Вориет. Он положил на стол открытый блокнот Драшера. – Вы же магос биологис, и этот навык вам прививали во время обучения. Записи, которые вы сделали сегодня, это лишь подтверждают, – я, например, никогда не заметил бы всех этих подробностей из жизни растений, птиц и насекомых.
– Но в людях я разбираюсь гораздо хуже, – покачал головой Драшер. – Будь это маленький ястреб, я бы вам рассказал, в какую сторону он полетел и где у него гнездо.
– Человек назвал вам свое имя? – спросила Бетанкор.
– Да. Кажется, он сказал, что его зовут Эсик.
Помощники инквизитора переглянулись. Затем Бетанкор вышла вперед и положила цифровой планшет на стол перед Драшером.
– Этот? – спросила она.
– Нет. Нет, этот намного старше. Намного.
Она переключила изображение:
– А теперь?
Драшер склонился над изображением и сощурился.
– Да, – наконец сказал он. – Да, это он. Кто это? Его в чем-то подозревают? Он преступник?
– Его зовут Эсик Фаргул, – сказал Вориет.
– Он… родственник человека, который здесь умер? – спросил Драшер.
– На обоих изображениях – Эсик Фаргул, – произнес Вориет. – С разницей в сорок лет. Он и есть человек, который здесь умер. В спальне на пятом этаже тридцать лет назад.
Повисло долгое молчание.
– Хм-м… Значит, так, – нарушил тишину Драшер. – Значит… Но это, прямо скажем, смешно. Я же с ним говорил. Я руку ему пожал.
– Вполне возможно, – сказал Вориет. – Но это не отменяет того факта, что он умер.
– Я руку ему пожал… – прошептал Драшер.
– Дышите глубже, – посоветовала Бетанкор. – Иногда подобные вещи сложно осознать.
– Нет, мэм, – сказал Драшер, – мне сложно осознать, зачем вы мне впариваете это гроксово дерьмо. Ваша информация неверна, мастер Вориет. Он совершенно
– Он умер от старости и плохих условий, – сказал дознаватель. – В девяносто семь лет.
– Значит, тело неправильно опознали.
– Магос Драшер, прошу вас принять информацию так, как есть, – сказал Вориет. – И даже если бы Фаргул все еще был жив, вы сами признали, что встреченный вами человек куда моложе.
– Ну, есть же омоложение, – сказал Драшер. – Оно обращает старение вспять, разве нет? По крайней мере, я так слышал. Сам я никогда через такое не проходил.
– Я проходила, – сказала Медея Бетанкор. – Мне сто шестьдесят четыре стандартных года.
Драшер посмотрел на нее распахнутыми от удивления глазами.
– Инквизитор Эйзенхорн как минимум на сто лет старше меня, – продолжала она. – Магос, омолаживающие процедуры останавливают старение. Но почти никогда не возвращают юность. Если бы Фаргул был жив, то никогда бы не смог выглядеть на пятьдесят или шестьдесят лет моложе, чем в поздние годы своей жизни.
– Вы пытаетесь мне сказать, – сказал Драшер, – что я встретился с призраком?
– Термин не совсем корректный, – произнес Вориет.
– И пожал его чертову руку?
– Давайте лучше поговорим о вашей с ним беседе.
– Нет, – отрезал Драшер. – Нет. И прямо сейчас мне нужны две вещи. Во-первых, успокоительное. Сильное. А во-вторых – чтобы вы объяснили, что произошло, причем без всякого гроксова дерьма. И что-нибудь меня не устроит. То и другое. Прямо сейчас. Иначе я собираю вещи и уезжаю.
– Не создавайте затруднений, магос, – сказал Вориет.
– Нужно ему объяснить, – произнесла Бетанкор. – Хотя бы самое основное.
Драшер решил, что она обращается к Вориету, но потом заметил, что женщина просто смотрит в пространство. Раздался мягкий щелчок, как будто Драшер только что зевнул и прочистил уши. После чего раздался четкий голос, сказавший одно слово:
– Что это было? – спросил магос.
– Думаю, вам лучше самому это сделать, – сказала Бетанкор. снова обращаясь не к Вориету и не к Драшеру. – Я знаю, что вы устали, но…
Бетанкор посмотрела на Драшера:
– Подождите минутку, магос.
Драшер поковырял пальцем в ухе. Голову будто сдавили в мягких тисках.
– Что это было? – повторил он.
– Мы идем в главный зал, – сообщила Бетанкор.
Эйзенхорн их ждал. Он сидел в кресле с высокой спинкой и выглядел так, как будто ему приходится терпеть какую-то пытку. Драшеру показалось, что инквизитор не столько сидит в кресле, сколько пытается с его помощью не провалиться сквозь пол, прямиком в центр планеты. Дышал он с трудом.