Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна
Шрифт:
Одла Джафф зажигала свечи, пытаясь разогнать полумрак в зале. В помещении по-прежнему было холодно, причем холод, похоже, исходил от самого инквизитора. Снаружи начиналась гроза.
– Присаживайтесь, магос, – произнес Эйзенхорн.
Драшер подчинился и сел напротив инквизитора. Вориет и Бетанкор отошли в сторонку и устроились на лавке в дальней части зала. Джафф зажгла последние свечи и присоединилась к ним. Больше здесь никого не было.
– У меня есть способности псайкана, магос, – сказал Эйзенхорн. – Вы знаете, что это такое?
– Думаю, да. Я никогда не встречал никого, кто…
– Скорее всего,
– Я сожалею об этом… – начал было Драшер, но Эйзенхорн поднял руку и заставил его замолчать.
– Я не собираюсь вас отчитывать, магос. Если честно, то я очень устал. У меня нет ни времени, ни терпения на то, чтобы вас в чем-то убеждать. Если вам нужен выговор – просто скажите, и я озадачу этим вопросом Вориета и Нейла.
– Пожалуйста, просто объясните все, – сказал Драшер.
– Сегодня вы встретились с психическим эхо. Непредвиденным побочным эффектом той работы, которой я занимался в холодильнике.
– С психическим эхо, сударь?
– Вы назвали его призраком, – сказал Эйзенхорн. – И это на удивление точный термин.
– Это был призрак?
– Да.
– Я… Ну… – Драшер замялся. – Это очень любопытно. Не знаю, что об этом думать. Возможно, я немного поплачу.
– Не надо, – произнес Эйзенхорн.
– Стараюсь изо всех сил, – пробормотал Драшер.
– Магос, ваше заключение по телам было полезным. Оно подтвердило вещи, о которых я думал. Идеи, которые только начинали формироваться. Оказалось, на удивление точным. И раскрыло секреты, которыми я не собирался делиться.
– Спасибо. Правда?
– Инквизиция заинтересовалась этим делом именно по той причине, которую вы назвали, – сказал Эйзенхорн. – Маршал Макс разместила реконструированные портреты жертв во всех сетях. Одно изображение привлекло мое внимание. Я знал этого человека. И поэтому пришел сюда.
– Вы знали одну из жертв?
– Да. Она работала на меня. Полевой агент. Ее звали Тэйя Иншабель. Дознаватель. Дочь моего старого и дорогого друга, которая присоединилась ко мне, чтобы довести до конца дело отца. Она прибыла в эту систему девять лет назад, чтобы расследовать кое-какие зацепки по более крупному делу, которым я занимаюсь. По моей просьбе. Подобные расследования, магос, могут требовать времени. Многие годы. Какое-то время я не получал от нее вестей. Отчеты приходили нерегулярно. Это меня беспокоило, но иногда агентам ордосов под прикрытием приходится залегать на дно ради собственной безопасности. Дознаватель Иншабель была очень опытным и способным оперативником. И я был уверен, что она… – Он замолчал и не сразу сумел заговорить снова. – Нужно было отправить кого-то на ее поиски. Не стоило ждать так долго. Нужно было сделать это ради ее отца. Присмотреть за его дочерью…
– Мне жаль, сударь, – произнес Драшер.
– И теперь она мертва, – продолжил инквизитор. – Ее кости лежат, забытые и никому не нужные, в морге маршала Макс. Реконструкция лица Тэйи привела меня на Гершом. Я должен найти то, что нашла она.
Драшер наклонил голову вбок в безмолвном вопросе.
– Очень непросто добиться ответов от мертвецов, – сказал Эйзенхорн.
– Могу себе представить, – кивнул Драшер.
Раскаты грома раздались
– Но способы есть. Процедура прозревания, психометрический анализ. Это сложное и опасное искусство, которое может практиковаться только теми, кто прошел надлежащую подготовку и готов столкнуться с последствиями.
– Я не уверен, что понимаю, о чем вы говорите, сударь, – сказал Драшер.
– Если говорить простым языком, магос, то о спиритическом сеансе.
– Ох, – выдохнул Драшер.
– Мы обычно используем термин «аутосеанс». От Тэйи не осталось ничего, кроме костей. Ни одежды, ни вещей. Никаких следов того, где она провела последние девять лет, где жила. Поэтому, когда я только прибыл, то провел психическую беседу с останками. Было… весьма неприятно и практически безрезультатно.
– Я… – начал Драшер, но так и не нашел нужных слов.
– Тэйя была мертва уже слишком давно, – сказал инквизитор. – Ее псионическая сущность почти утратила связь с бренными костями. К тому же, полагаю, Тэйю умертвили чрезвычайно жестоким и разрушительном способом. Я потянулся к ней и коснулся чего-то, но оно утратило какую бы то ни было цельность.
Эйзенхорн поудобнее устроился в кресле и пригубил амасек из бокала, стоявшего у подлокотника. Его рука тряслась.
– Единственное, что мне удалось извлечь, – продолжил он, – короткое фрагментарное воспоминание о старой крепости. Изображение-было нечетким, но после некоторой проработки вопроса мы выяснили, что в каранинском регионе сохранились несколько древних сооружений. Древние замки времени колонизации. Это место, Хелтер, было похоже на крепость из воспоминания. И в пределах области, где обнаружили тела, только эта крепость может похвастаться нормальным состоянием. Поэтому я перенес свой штаб сюда, чтобы начать тщательное исследование данного района.
– И тела с собой перевезли, – сказал Драшер.
– Да, – кивнул Эйзенхорн. – Чтобы повторить аутосеанс с каждым из них. Это была весьма изматывающая процедура. Некоторые оказались абсолютно инертными. Остальные излучали только боль без проблесков сознания. Поэтому я расширил область поиска и начал проводить аналогичные ритуалы в местах, где обнаружили тела, и просто в лесу. И снова – ничего. Как вы и подтвердили, причем достаточно убедительно, это просто места, куда сбрасывали тела. Никакого психометрического эха моментов из жизни или смерти жертв там не было и быть не могло.
Дождь разошелся. За высокими окнами засверкали вспышки молнии.
– По поводу сегодняшнего, – произнес Драшер. – В лесу…
Эйзенхорн прокашлялся.
– После того как вы представили свой отчет, – сказал он, – я захотел попробовать еще раз. Снова провести ритуал над телом несчастной Тэйи. Я прошел сложное и неблагодарное испытание, которое потребовало почти всех моих сил. И оно повлекло непредсказуемые последствия. Пока я в холодильнике пытался связаться с Тэйей Иншабель, мощный психический откат прокатился по окрестным лесам. И вызвал призраков, магос Драшер. Призраков, о которых я не подозревал. Именно поэтому вы сегодня встретились с Эсиком Фаргулом, человеком, который уже тридцать лет как мертв. Я проводил свой сеанс в его доме, магос. В месте, где он жил и где умер. Неудивительно, что это заставило его выйти на свет.