Махно и его крах

Волковинский В. Н.

Белое командование, воюя длительное время с Махно, понима-} ло, что он не настолько стойкий защитник Советской власти, что бы с ним нельзя было сговориться, и предприняло попытку скло нить его на свою сторону.

Направляясь 23 мая на автомобиле на фронт, проходивший а районе Светодухова, Махно встретил идущего по обочине дороги солдата в английской форме. Это был попавший в плен к белым боец разбитого накануне 9-го греческого полка. Он сообщил, чта-ему поручено передать Махно послание от генерала Шкуро. Махно небрежным жестом вскрыл конверт. Собравшиеся возле автомобиля командиры, не сводя глаз с батьки, жаждали узнать содержание письма. Айахно, любивший еще с Бутырок читать пись*: ма вслух, огласил его текст, несколько раз то белея, то краснея, сжимая крепкими пальцами упругий лист бумаги, «Будучи, как Ц вы, простым русским человеком, быстро выдвинувшимся из неиз-

¹⁹ См.: Антонов-Овсеенко

В. А. Указ. соч. Т. 4. С. 111.

²⁰ ПА ИИП при ЦК Компартии Украины. Ф. 5. On. 1. Д. 351. Л. 41.

вестности, — говорилось в письме, — генерал Шкуро всегда с восторгом следил за вашим быстрым возвышением, рекомендуюшщм Вас как незаурядного русского самородка. Но, к сожалению, вы пошли по ложному пути, будучи вовлечены в кампанию с советским движением, губящим Россию во славу какого-то несбыточного интернационализма. Это всегда страшно огорчало генерала Шкуро. Но вот на этих днях он с радостью узнал, что вы одумались и вместе с доблестным атаманом Григорьевым объявили лозунг: бей жидов, коммунистов, комиссаров, чрезвычайки! Да иначе и не могло быть: как талантливый русский человек, вы должны были рано или поздно понять свою ошибку.

Генерал Шкуро находит, что с принятием вами этих лозунгов нам не из-за чего будет воевать. Если вы признаете тоже, что наши политические платформы близко сходятся, то вы должны, прижать, что нам воевать действительно не из-за чего. Генерал Шкуро предлагает вам войти в переговоры, гарантируя вас и ваших уполномоченных от всяких репрессий. Имя генерала Шкуро достаточно известно, и вы можете ему верить»¹⁵³.

Прочитав письмо, Махно воскликнул: «Буржуазия ни перед

чем не останавливается, и меня, бывшего каторжника, хочет произвести в генералы. Нет, этого никогда не будет»¹⁵⁴.

Но его патетические слова потонули в разрывах артиллерийских снарядов. Поддерживая шашку, Махно быстро побежал к автомобилю, за ним последовали сопровождавшие его члены штаба. «В Гуляйполе!» — громко крикнул Махно, с ужасом оглядываясь па выползавший из-за высокого бугра танк. Всех охватил ужас, когда машину начало бросать из стороны в сторону, и водитель, не сумев удержать ее на дороге, съехал в кювет. Оказалась пробитой камеры заднего колеса. На горизонте показалась шкуров-ская конница, готовая галопом броситься на беглецов. Выскочив из машины, Махно приказал открыть ураганный огонь из пулеметов, а сам с пистолетом в руке торопил водителя и помогавших ему махновцев из личной охраны ставить новую камеру. Вся личная охрана батьки была вооружена пулеметами «льюис», поэтому их иногда и называли «льюистами». Израсходовав 150 пулеметных лент, они отразили нападение белых. Устранив пробоину, Махно и его охрана успели уйти в Гуляйполе. А в это время шку-ровская конница под Светодуховом уничтожила весь гуляйполь-г.кий полк во главе с его командиром Веретенниковым. Теперь у Махно не было силы хоть на час преградить путь Шкуро на Гуляйполе.

К 23 мая прорыв на махновском участке достиг 30 км. Бригада Махно отступила на 100 км, оголив правый фланг 13-й армии и создав катастрофическое положение для войск Красной Армии. Главком И. И. Вацетис отдал приказ в течение 24 часов выделить с Украинского фронта боеспособную бригаду пехоты с диви-

зионом артиллерии и закрыть брешь, образовавшуюся в результате отхода левого фланга войск Махно¹⁵⁵.

Как раз в эти тревожные дни правительство Украины решило нанести махновщине сокрушительный удар. 25 мая 1919 г. на заседании Совета рабоче-крестьянской обороны Украины, которое проходило на квартире X. Г. Раковского, собралось гораздо больше людей, чем обычно. Кроме хозяина, за столом сидели В. А. Антонов-Овсеенко, Багдатьян, А. С. Бубнов, А. М. Жарко, А. А. Иоффе, Г. И. Петровский, Н. И. Подвойский и впервые присутствовавший на заседании П. Е. Дыбенко. В 11 часов вечера началось обсуждение очень важного вопроса: «Махновщина и ее ликвидация». Даже доклад Дыбенко о борьбе с григорьевскими бандами был отодвинут. После того как все высказались и осудили махновщину, было принято решение: «Ликвидировать Махно в крайний срок, предложить ЦК всех советских партий (коммунистов и украинских эсеров-коммунистов) срочно принять политические меры к ликвидации махновщины, предлооюить командованию УССР в течение суток разработать военный план ликвидации Махно, предложить ЦК прифронтовой полосы организовать из своих отрядов полк, который должен быть немедленно брошен в район действий Махно: обратиться к Реввоенсовету Южного фронта через Реввоенсовет Республики для координации действий по ликвидации Махно. Это постановление довести до сведения Реввоенсовета Республики по телефону»¹⁵⁶.

Официальное утверждение о том, что борьбу с Махно и махновщиной вел один лишь Троцкий, не совсем верное. Начали ее, по сути, руководящие работники Украины X. Г. Раковский, Г. Л. Пятаков, К. Е. Ворошилов, А.

С. Бубнов и др. Сделали они этот первый шаг под давлением Троцкого, который обвинял X. Г. Раковского в мягкотелости и в том, что фактически руководителем на Украине является наркомвоен республики Н. И. Подвойский. X. Г. Раковский в отношении Махно действительно длительное время не принимал никаких мер. Но это была не слабость характера, а трезвый подход к реальности. В годы революционной борьбы Советской власти приходилось учитывать и использовать любую реальную силу, которая выступила на стороне революции или хотя бы открыто не выступала на данном этапе против нее. Проводя в жизнь такую политику, высшие органы Советской власти. всячески пытались продлить союз с Махно. Многие участники махновского движения, в том числе и его супруга Г. А. Кузьменко, утверждали, что Махно был даже награжден орденом Боевого Красного Знамени, который батьке якобы вручил Ворошилов. Но документов, которые бы подтвердили этот факт, пока не обнаружено. Нет таких сведений и в печати тех лет.

В середине 20-х чисел мая правительство Советской Украины официально осудило махновщину. Трудно установить истинную причину таких действий. Возможно, X. Г. Раковский под давлением Троцкого решил наводить порядок в войсках репрессивными методами. Может быть, таким способом правительство республики и командование хотели проявить свою решительность в восстановлении распадавшегося под ударами Деникина Южного фронта. Поскольку многие ставили знак равенства между Григорьевым и Махно, то после разгрома мятежного атамана решено было нанести упредительный удар Махно. Быть может, руководящие работники Украины, стоя в преддверии создания военно-политиче-ского союза советских республик, который существенно должен был умножить революционные силы, сочли, что услуги Махно уже не нужны. Были у них и еще причины показать свою нетерпимость и решительную борьбу против «профессиональной партизанщины». После восстания Григорьева между отдельными членами правительства республики началось взаимное обвинение друг друга в попустительстве врагам революции. Особенно преуспел в этом К. Е. Ворошилов, написавший, к примеру, в Москву о том, что командующий Украинским фронтом В. А. Антонов-Овсеенко состоял в сговоре с мятежным атаманом.

Как бы там ни было, официально первым в конфронтацию с махновщиной вступил возглавлявшийся X. Г. Раковским Совет рабоче-крестьянской обороны УССР.

Тем временем положение на фронте все ухудшалось. В. А. Аптонов-Овсеенко не выделял необходимых войск, чтобы ликвидировать прорыв Шкуро. В район боевых действий прибыло два практически небоеспособных полка. Н. И. Подвойскому не удалось провести мобилизацию рабочих для пополнения частей Южного фронта. Подвергнув командование советских войск на Украине резкой критике за то, что они отделываются пустыми и хвастливыми телеграммами, которые остаются невыполненными, В. И. Лепин 28 мая писал председателю Совнаркома УССР X. Г. Раков-екому: «Между гем, Махно откатывается на запад и обнажает фланг и тыл 13-й армии, открывая свободный путь деникинцам»-'⁰. 15 этом письме В. И. Ленин дал ряд указаний, направленных на оказание всемерной помощи Южному фронту.

В тот же день состоялось экстренное заседание Пленума ЦК КП (б) У о положении в Донецком бассейне. 29 мая Совет Рабоче-Крестьянской Обороны УССР принял решение о мобилизации партийных сил и ответственных работников для ускорения мобилизации рабочих и ликвидации махновщины¹⁵⁷¹⁵⁸. Однако войска Красной Армии так ничего и не сделали против махновцев, так как они были разгромлены белыми.

Могущество Махно и его армии рухнуло в один миг. Батька был страшно подавлен, воля его была парализована, и он не мог принимать никаких решений. Он сидел в своей резиденции, в Гу-ляйполе, не имея представления, где в данный момент находятся белые и где его войска, какова их судьба.

Комдив Е. И. Чикваная попытался общими усилиями отстоять Гуляйполе, к которому приближались белые. К Махно был направлен комбриг Е. Брашнев. Когда он приехал в Гуляйполе, то увидел сотни две махновцев, без дела бродивших по селу. Прав да, когда они заметили красноармейцев, то, несмотря на навис шую над ними смертельную опасность, остались верны себе и, раз махивая оружием, потребовали снять красные звезды. На шум вышел Махно и быстро усмирил свое войско. Пригласив Е. Браш-нева в штаб, он ничего не мог ни объяснить, ни предложить что-нибудь дельное для спасения положения. «Мне хотелось, чтобы Махно почувствовал общность нашего дела,— вспоминал Е. Браш нев, — расшевелить в нем струну товарищеской солидарности. Общий враг, одна задача, единая судьба. Я развернул карту и стал показывать комбригу нашу дислокацию, обстановку и предложения. Махно небрежно, вполоборота, клюнул в мою картц длинным острым носом. Прямые, как у псаломщика, волосы упали на лоб. Щуплая семинаристская фигура выражала полное негли же, презрительное отношение к нашим затруднениям»¹⁵⁹¹⁶⁰.