Махно и его крах
Шрифт:
На 7 мая в Гуляйполе Махно пригласил уполномоченного С,ТО. Встречали делегацию на станции Маруся Никифорова и ыце несколько махновских командиров. Махно остался ждать гостей в своей резиденции.
Когда автомобили, в которых ехали Каменев, Ворошилов, Му-ралов, М. Никифорова, въехали на центральную улицу Гуляйпо-дя, почетный караул повстанцев потряс воздух громким разноголосым «ура». Первым выступил Махно с благодарностью в адрес Красной Армии, которая пришла на помощь. Он подчеркнул неразрывность судеб украинского и российского народа. Затем выступил Л. Б. Каменев. От имени Советского правительства и российских рабочих и крестьян он приветствовал «доблестных повстанцев», сумевших сбросить с себя чужеземное иго, гнет помещиков и белых генералов. Он выразил уверенность в том, что «славные повстанцы товарища Махно вместе с Красной Армией пойдут
Если Махно вел себя лояльно и мирно, то его окружение в разговорах с членами делегации то и дело заводило провокационные разговоры, высказывали упреки в адрес Советской власти и особенно ЧК-
После посещения Гуляйпольского Совета Махно пригласил гостей к себе домой отобедать. Один из сопровождавших Каменева
53 ПА ИИП при ЦК Компартии Украины. Ф. 5. On. 1. Д. 351. Л. 30—31.
54 Экспедиция Л. Б. Каменева в 1919 г.: Поездка на Украину//Пролетарская революция. 1925. № 6. С. 132.
53 Там же.
так описал пребывание в гостях у Махно: «Обстановка вроде
квартиры земского врача. Подавала обед старушка-крестьянка. Хозяйничала жена Махно — его личный секретарь, красивая, молодая украинка. Прогулялись по двору. В соседнем доме на террасе сидела еврейская семья и распивала чай. Махно с удовлетворением показал на эту идиллию расовой терпимости, говоря: «Вот как я всех евреев вырезываю». Часам к 4-м был созван сход главнейших сотрудников Махно для совещания с экспедицией Каменева. Когда все уселись, Махно, оглядывая холодным синим взглядом присутствующих, громко крикнул-. «Кто там в шапке, долой шапку!» При малейшем шуме производившему его угрожал: «Выведу!».
Каменев начал свой доклад с приветствия и поздравлений с успехом на фронтах. В выражениях, сперва осторожных, затем ,все более резких, Каменев указал на ряд фактов, дезорганизующих продовольственное, транспортное и военное снабжение, отметил самочинную мобилизацию, произведенную в Гуляйпольском районе военным Советом Махно. В докладе говорилось об отсутствии в районе комбедов, о спекуляции и преследовании коммунистов. Каменев доходчиво разъяснил ближайшие задачи Советской власти и так увлек аудиторию, что, когда дошел до роли ЧК, раздалось лишь несколько не слишком громких вздохов. Выступавший в качестве «содокладчика» Махно подчеркнул, что в основном он согласен с Каменевым и что все повстанцы за Советскую власть и «сотрудничество с большевиками». Но никакого дела сделать нельзя, пока свирепствуют ЧК и комиссары-назначенцы. «Сами мы рады принять любого революционера, — сказал в конце батька, — но крестьянская масса не желает приезжих»56.
Затем состоялись переговоры Каменева и сопровождавших его лиц с Махно и несколькими самыми приближенными к батьке людьми. Махно, в очередной раз проявив двурушничество, клятвенно подтвердил свои обещания быть просто «комбригом 3», допустить в войска политработников, если только те не будут шпионить. Были решены и продовольственные вопросы. Вечером в махновских отрядах состоялись митинги. Несмотря на агитацию анархистов и эсеров, невооруженным глазом были видны симпатии крестьян к коммунистам. Это несколько успокоило чрезвычайного уполномоченного Совета Труда и Обороны. Вернувшись из Гуляйполя в Екатеринослав, он отметил: «После личного посещения Гуляйполя и беседы с тов. Махно и его сотрудниками я считаю своим долгом во всеуслышание заявить, что все слухи о сепаратистских и антисоветских планах бригады повстанцев тов. Махно ни на чем не основаны. В лице Махно я видел честного и отважного борца, который в тяжелых условиях, лишенный самого необходимого, собирает силы и мужественно борется с белогвар- 133
Рейцами и иностранными завоевателями. За их отвагу, за их борьбу на фронте приветствую их»57.
Воодушевленный успешными переговорами с Махно, Л. Б. Каменев рассчитывал успешно решить вопрос и с Григорьевым. К мая в час дня он вызвал атамана по прямому проводу, чтобы условиться
Л. Б. Каменев не знал, что день назад Григорьев поднял антисоветский мятеж. Атаман отказался выполнить приказ — вести (i-ю Украинскую дивизию на помощь революционной Венгрии, отдал приказ об аресте советских и партийных работников, провозгласил себя атаманом Украины и призывал украинский народ бороться против власти Советов. Узнав об этом, Каменев сопоставил некоторые факты. Теперь и встреча с Махно предстала ему в ином свете. Он вспомнил об имевших место слухах о попытках Григорьева установить союз с Махно, в частности о сообщении 10 апреля 1919 г. Екатеринославского комитета партии РВС Украинского фронта об аресте делегата Махно к Григорьеву и т. п. Сообщая о происходящем В. И. Ленину, уполномоченный Совета Труда и Обороны в частности писал134 135: «Григорьев, вчера отло
живший свидание со мной в Знаменке, сегодня отказывается разговаривать, он пытается сноситься с Махно. После личного свидания с Махно и посещения Гуляйполя полагаю, что Махно не решится сейчас же поддержать Григорьева, но почва для выступления там вполне подготовлена. Махно не выпускает ни угля, ни хлеба и, вероятно, не будет выпускать, хотя лично мне обещал все и клялся в верности»58.
Чтобы узнать действительные намерения Махно и его отношение к григорьевскому мятежу, Л. Б. Каменев в ночь с 8 на 9 мая направляет в Гуляйполе телеграмму: «Изменник Григорьев предал фронт, не исполнив боевого приказа идти на фронт. Он повернул оружие. Пришел решительный момент — или вы пойдете с рабочими и крестьянами всей России, или на днях откроете фронт врагам. Колебаниям нет места. Немедленно сообщите расположение ваших войск и выпустите воззвание против Григорьева, сообщив мне копию. Неполучение ответа буду считать объявлением войны. Верю в честь революционеров ваших — Аршинова, Веретельникова и других. Каменев»59.
По сути, из этой телеграммы Махно и узнал об антисоветском выступлении Григорьева.
МАХНО И ГРИГОРЬЕВ
Поводом к мятежу Григорьева послужил приказ 6-й дивизии выступить из района Елисаветграда в Бессарабию на Румынский фронт для оказания помощи Венгерской Советской республике. Подняв 7 мая 1919 г. восстание, Григорьев выпустил «Универсал», в котором сформулировал свою кулацко-националистическую программу, которая в общем виде сводилась к лозунгам — «Власть Советов народа Украины без коммунистов», «Украина для украинцев», «Свободная торговля хлебом» и др. Заигрывая с крестьянством, называл его «царем земли», кормильцем мира, которому навязывают коммунизм, чрезвычайки, продразверстку, коммунистов с московской обжорки»136.
Опираясь на силы кулачества и части среднего крестьянства, а также благодаря внезапности удара, мятежникам, насчитывавшим в своих рядах 20 тыс. человек, удалось захватить ряд крупных населенных пунктов Украины, в том числе Екатеринослав, Николаев, Херсон, Александров, Кременчуг, Елисаветград и др. Однако ЦК КП (б) У и Совет рабоче-крестьянской обороны республики, созданный буквально за неделю до мятежа для укрепления боеспособности республики в условиях развертывания деникинского наступления и роста кулацкого бандитизма, оперативно мобилизовали необходимые силы для подавления восстания. Были созданы ударные группы во главе с К- Е. Ворошиловым и
А. Я. Пархоменко для разгрома Григорьева.
За Махно опасался не только Л. Б. Каменев, но и давший накануне батьке великолепную характеристику В. А. Антонов-Овсеенко. В момент выступления Григорьева командующий Украинским фронтом был в Одессе. 9 мая в 2 часа дня он срочно направил шифровку X. Г. Раковскому, в которой сообщил, что не может нести ответственности за Махно, изъятого из его подчинения.
Поднимая антисоветское восстание, Григорьев надеялся на поддержку других атаманов и батек, и в первую очередь на Махно.