Максим Дегтярев
Шрифт:
Джош истолковал фразу так, что ему следует удалиться, а ведь это была его каюта! Он направился к двери, мне стало перед ним неловко, и только поэтому я послушался приказа. Оказавшись на месте, я спросил:
— Ну, и какого черта?
То ли он тормозил, то ли сигнал доходил с задержкой. Потом я сообразил, что мы в открытом космосе и говорить со мной вот так могли только с корабля. И что этот корабль должен был находиться не более чем в нескольких сотнях тысяч километрах. Я посмотрел в иллюминатор, но никого не увидел.
—
— Хорошо, говорите, раз надо.
— Я буду краток. Прежде всего, я хочу сказать, что происшествие у Ск25-5 являлось чистым недоразумением. К счастью, вы не пострадали. Виновные в инциденте были бы наказаны, будь они живы. Больше ничего подобного с вами не повторится. Мы предлагаем вам пятьдесят тысяч марок за то, чтобы вы прекратили расследование и не сообщали никому о ваших подозрениях относительно Хторга. Если вы согласны, капитан Джош отвезет вас обратно на терминал.
— Чтобы принять ваше предложение, мне нужно знать ваше имя.
— Зачем? Лишнее знание только прибавит вам хлопот.
— Сколько у меня времени на размышления?
— Столько, сколько длиться этот разговор.
— А если я откажусь?
— Вас доставят на Хторг. Но я не советовал бы вам отказываться. Зачем вам осложнять свою жизнь?
Жизнь и так была осложнена до предела.
— Я могу взять деньги и продолжить расследование.
— Это будет совсем плохо. Пострадают невинные люди. Потом пострадаете вы.
При всем желании, я не мог принять его предложение. Дело в том, что, как только Джош сообщил об изменении маршрута, я отправил Эдвардсу письмо с кратким описанием последних событий. Поэтому одно из условий получения денег не могло быть выполнено. Я объяснил это собеседнику.
— Прискорбно. Но вы можете сказать, что ошибались в своих подозрениях.
— Я не умею врать убедительно. И потом, судите сами. Одно дело, плата за молчание, и совсем другое — плата за вранье. Вранье это работа, а за работу я беру больше. Как насчет миллиона?
Секунд десять были наполнены гробовым молчанием.
— Мы согласны, — сказал он, наконец. — Но всю сумму вы получите только после того, как мы убедимся, что вы выполнили условие.
По моему опыту, сумму в один миллион так быстро предлагают только трупу. С другой стороны, если они хотят меня уничтожить, то почему не сделают это прямо сейчас?
Я снова посмотрел в иллюминатор. Черное небо было плотно усеяно звездами. Одна из этих звезд могла быть кораблем моего собеседника. Радар «Фаэтона» должен был бы его засечь. Я выключил микрофон и по внутренней связи спросил Джоша, кого он видит на радаре.
— Есть пятно, но я не могу его идентифицировать. Наш радар не годится, если сосед идет в стэлсе.
— Время уходит, Ильинский, — проговорил синтезированный голос. Джош неожиданно сообщил:
— Вижу патрульный корабль. Он запрашивает, все ли у нас в порядке.
Я не имел
— Время истекло, — сказал замаскированный голос.
— Передай патрулю, — сказал я в интерком, — что у нас все нормально.
Но сам я не был в этом уверен. Было ясно, что патруль спугнул богатого клиента. Я лишился миллиона, я даже лишился возможности отказаться от него как герой. И, возможно, я лишился жизни. Просто я об этом еще не знаю.
Джош сидел в рубке, настраивая автопилот для нового ускорения. Радар показывал, что патруль удаляется от нас по круговой орбите. Неизвестного корабля не было видно.
— Что стало с пятном? — я указал на экран.
— Не обратил внимания. Наверное, пока я общался с патрульным, он ушел за радиус действия радара.
Джош принял решение больше не разгоняться, а сразу перейти к торможению. Он развернул корабль маршевыми двигателями вперед, доверив остальное бортовому компьютеру. Предполагалось затормозить одной сессией. Мы заняли антиперегрузочные места и стиснули зубы.
Это было самое приятное время полета. Конечная цель росла на фронтальном экране мирным молочно-голубым диском. Искусственная гравитация мягко держала экипаж одной третью «же». Кости уже отдохнули после главного торможенья, а то, что будет перед посадкой — не в счет.
Лом накрывал стол для прощального обеда. Подавали лазанью, мороженое и зубочистки. Наверное, подразумевались канапе, но что-то в мозгах Лома заклинило, и он забыл нанизать еду. Я не стал поднимать из-за этого шум.
Лазанья была в порядке, тем более что я все равно не знал, какой она должна быть на самом деле. Джош попросил жевать быстрее: вдалеке показалась бледная спутница Хторга Пика, и кораблю надо было сманеврировать, чтобы на нее не упасть. Перегрузка не предполагалась сильной, и я остался сидеть в кресле салона. Здесь имелись антиперегрузочные фиксаторы, которыми я воспользовался. Искусственная гравитация отключилась, двигатели завибрировали, и меня понемногу начало тянуть вбок. За окном звезды поплыли по кругу, диск Пики пристроился с другого бока. Лом проковылял мимо меня к трапу и начал неустойчивый подъем в рубку.
Чего ему там понадобилось?
— Лом, ты куда?
— Задача! — сказал Лом.
Корабль снова качнуло. Лом вцепился в поручень совсем как человек. Рукой, налитой свинцом, я дотянулся до кнопки интеркома.
— Джош, к тебе Лом идет зачем-то.
— Я его не вызывал.
Лом уже скрылся в проеме. Я оторвал себя сначала от кресла, потом от боковой стены. На иллюминаторе остался след от моего ботинка. На несколько секунд наступила невесомость. Я долетел до трапа и начал перебирать вверх по поручню. Скованный в кресле Джош не мог видеть, кто подбирается к нему сзади. Я крикнул: