Малакай и я
Шрифт:
Не обращая на меня внимания, она вместе со светловолосым офицером вытащила из машины пакеты с... с Бог знает чем.
— Этот город изумительный! Обожаю его! — заявила она.
Поднимаясь по ступеням, он остановился прямо напротив меня.
— О, так вы и есть сверхсекретный клиент Эстер. Рад познакомиться, я офицер Дэвид Ричардс.
Он протянул руку, но вместо этого я потянулся за пакетами и взял их у него.
— Спасибо, что привезли ее обратно, офицер.
— И об экскурсии. Если увидите мистера Бэйкера раньше меня, не смейте помогать ему
— Я? Ни за что. — Он кивнул, глядя на пакеты в ее руках. До того, как он взял бы их, я дотянулся и забрал их тоже. Его карие глаза устремились на меня. — Было приятно с вами познакомиться, хотя я предпочел бы узнать имя, чем просто «автор».
— Это требование закона, чтобы я назвал имя? — Я прикусил язык, когда она толкнула меня локтем по ребрам.
— Я же говорила вам, что авторы иногда вспыльчивые. Еще раз спасибо, Дэвид, и прошу, скажите шерифу, что я искренне сожалею за комментарий моего деда о захолустье. Скажите ей, что я непременно поговорю с ним об этом.
— Вы слишком много извиняетесь.
— Ага. Я же частично канадка, вы не знали?
Меня там не было? Это происходит на самом деле? Я стал невидимым?
— Мистер Автор. — Кивнул он мне, и я кивнул в ответ, он вернулся в патрульную машину и уехал. Эстер на прощание помахала ему, как и мне.
— Вау, ты и в самом деле не можешь остановиться, да? — Она повернулась ко мне, осмеливаясь скрестить руки. — Он был очень мил.
— Последний милый парень, которого ты встретила, ограбил тебя, помнишь? Прости, если не доверяю твоей интуиции.
— Я ни разу не говорила, что таксист был милым!
— Да? То есть ты знала, что он проходимец, и все равно села к нему в машину?
Она сжала кулак, глядя на меня.
— Зачем ты тогда даже вышел из дома?
— Извините? Я здесь живу! И могу выходить, когда захочу. Ты пропала на пять часов.
— А ты меня бросил!
— Я не сказал позвонить, когда ты закончишь?
— Нет!
Я помедлил, когда понял, что нет.
— Ну, я это имел в виду. Вот, возьми часть. — Я протянул руку, чтобы отдать ей половину ее хлама. Но она просто смотрела. — Равенство. У меня половина, у тебя половина.
— И ты мечта каждой девушки, правда?
— Мне не нужна каждая девушка, только одна.— Мы бы так и продолжали топтаться на месте, но в момент, когда я сказал это, ее глаза стали шире. — А ты…
— Ты когда-то давно потерял любовь? Поэтому твои книги всегда заканчиваются трагически? По какой-то причине ничего не вышло и теперь твои персонажи никогда не будут счастливы? Поэтому тебе так трудно написать новую книгу?
Вернуть отправителю. Мне хотелось поставить эту печать ей на лоб и отправить подальше.
— Дай мне другую руку, — сказал я ей.
Когда она в смущении подняла руку, я повесил на нее пакеты, из-за чего ее резко потянуло вниз под их тяжестью. Из заднего кармана я достал ключи и положил их в один из пакетов.
— Гостевой дом с другой стороны.
— А что стало с равенством?!
— Это и есть равенство. Я пришел ни с чем и ухожу ни с чем.
— Это справедливость, а не равенство.
— Хах… — Я медленно кивнул. — Верно. Спокойной ночи. — Я отвернулся и пошел вверх по лестнице к дому.
— О, все правы! Ты невероятный козел!
— А ты моя главная фанатка! — ответил я, хлопая дверью, и в тот момент, как я остался один, все только что сделанное накрыло меня с головой. Почему я вел себя как ребенок?
Альфред. Его имя вспыхнуло у меня в голове. Я вел себя так, потому что если бы она снова потерялась или поранилась, он бы приехал сюда лично, чтобы заговорить меня до смерти.
В этом причина.
Вернувшись в свою комнату, я снял куртку, бросил ее на кровать и снова взялся за рисование. Сбросив ботинки, я сел перед рисунком и взял кисть. Макнув кончик в золотой цвет, я слегка коснулся холста, создавая тонкий штрих, который стал ее золотым кольцом в носу. Ее карие глаза тоже сияли.
«Мне не нужна каждая девушка, только одна... Только одна, которая, видимо, каждый раз выглядит по-разному», — подумал я, переводя взгляд от рисунка на окно спальни, наблюдая, как Растяпушка собственной персоной швырнула все пакеты на веранду гостевого дома и повалилась туда сама. Ветер играл ее локонами вокруг лица, а она бормотала что-то, похожее на проклятия в мой адрес, хотя я не знал, почему. У нее было собственное жилье с видом на озеро, абсолютно бесплатно, потому что я просто хороший парень. Если ей не нравится, никто ее не держит.
— Ох… — прошипел я, потянувшись к глазу, и кисть выпала из моей руки.
Нет. Не надо снова.
— ОХ! — Я начал оседать и пытался добраться до кровати, но упал совсем рядом с ней.
1599 Ogrohayon (ноябрь) — Лахор, столица Хиндустана, Империя Великих Моголов 7
— Сын мой! Снова победа…
— ГДЕ ОНА?! — крикнул я на весь двор правителя. Я двинулся вперед и достал меч, ко мне кинулась стража.
— Салим! — Моя мать поспешила ко мне, но стражники все равно настигли меня первыми, я стал бить их по рукам, ранив одного. В этот момент показалось, что время замедлилось, и они ахнули, в страхе наблюдая, как кровь падала на белизну пола посреди цветочных лепестков.
— ГДЕ ТВОЙ СТЫД?! — Император, мой отец, поднялся с трона во главе зала, и все поднялись вместе с ним. — ТЫ СМЕЕШЬ ПРОЛИВАТЬ КРОВЬ В ЭТОМ ЗАЛЕ? МОЕМ ЗАЛЕ?!
— Акбар! —Моя мать упала на колени, склоняясь лбом к подолу его белого одеяния. — Прости моего сына! Нашего сына! Его околдовали! Он слеп! Это единственная причина его безумия.