Малая земля
Шрифт:
Теперь поворот налево, ко второму. Но тот уже поднял голову и застыл с расширенными от ужаса глазами. Громадный моряк с поднятым кулаком и горящими яростью воспаленными глазами, весь оборванный, грязный, парализовал его на какое-то мгновение. Только когда матрос скинул с него каску, он пытался вскочить, но страшной силы удар по голове пригвоздил его к земле.
Сморщился от боли и Кайда. Удар был так силен, что вывихнул палец.
Первый гитлеровец пытался приподняться. Кайда ударил его в голову
Кайда осмотрелся, вытер рукавом пот с лица и сел на дно окопа. Он еще не совсем отдавал себе отчет в том, что произошло. Какое-то время его бил нервный. озноб. Тем, кто бывал в рукопашных схватках, знакомо) это состояние, когда остываешь после боя, когда еще каждая жилка дрожит от нервного перенапряжения.
Хотелось закурить, и так, чтобы делать глубокую затяжку. Но кисет был пуст.
Он поднял немецкий автомат и облегченно вздохнул. Теперь опять можно воевать. Патронов оказалось много. В нише лежали десятки гранат.
Оттащив тело первого гитлеровца, увидел позади него рацию. «Вот оно что, — сообразил он. — Это немецкие корректировщики. Близко располагались гады. Вот почему снаряды и мины ложились точно. Ничего не скажешь, смелые были».
Кайда почувствовал себя хозяином окопа. Вынул из карманов убитых документы. Может, пригодятся в штабе. У одного гитлеровца на груди были приколоты железный крест и медаль, у другого только одна медаль. Снял их и сунул в карман.
У обоих гитлеровцев на поясах висели фляги. Кайда отстегнул одну, отвинтил крышку и попробовал. Оказалось вино.
— Вот здорово! — совсем повеселел матрос. — Не было ни гроша, и вдруг алтын.
Он осушил всю флягу. Вторую, в ней тоже было вино, прицепил к своему ремню. Эта для ребят.
А где они? Кайда надел на автомат немецкую каску. Откуда-то сбоку по ней полоснули из автомата.
«Ara, здесь братва», — обрадовался он и через несколько минут приподнял на автомате свою бескозырку и помахал ею.
Вскоре услышал, что кто-то ползет. Выглянул. Полз Лысов.
Быстрее, и не демаскируй себя, — крикнул ему Кайда.
Лысов кулем свалился в окоп. Приподнявшись, улыбнулся.
— Жив, Малютка?
— Как видишь.
— А чего в немецкой каске высовывался? Продырявил бы твою башку, а потом извиняйся.
— Башки в той каске не было. Увидев убитых немцев, Лысов спросил:
— Ты их успокоил?
— Нечаянно, — усмехнулся Кайда и рассказал, как это произошло.
— У тебя же финка есть, — заметил Лысов. Кайда хлопнул себя по лбу.
— И верно, леший меня забери! Заморочили голову мне эти фрицы.
— Салаженок ты злосчастный.
— Верно, — согласился Кайда, вынимая финку, чтобы убедиться, на месте ли она. — Вот же недотепа! Мог влипнуть в неприятную историю.
— Ничего,
— На мертвый якорь, — подтвердил Кайда, подавая ему флягу. — Хлебни малость. Вино из подвалов Абрау-Дюрсо.
— Ого, — только и выговорил Лысов, прикладываясь к фляге.
— Оставь по глотку ребятам. Кстати, где они?
— Хорошее вино, да жаль, что мало, — отрываясь от фляги, с сожалением заметил Лысов. — Кваску бы сейчас холодненького…
— А еще лучше пива. Лысов махнул рукой.
— Не упоминай это слово. И так во рту все ссохлось, а в животе мировая скорбь. Не было ли у этих чего съестного?
— Не обнаружил.
— Сожрали все, гады, — проворчал Лысов, развязывая свой вещевой мешок.
Достав два сухаря, Лысое протянул один Кайде.
— Весь мой запас. Патроны кончаются. Кайда поднял немецкий автомат и подал Лысову. — Дарю. Патронов и гранат в избытке.
Лысов обрадованно воскликнул:
— Теперь порядочек! Повезло тебе…
Кайда сделал предостерегающий жест.
— Не высовывайся, — вполголоса сказал он.
— В чем дело? — насторожился Лысов.
— Рация молчит. Это, конечно, обеспокоит немецкое командование. По-моему, должны прислать сюда связного узнать, в чем дело.
— Верно, — согласился Лысов. — Это ты толково подметил.
Кайда осторожно выглянул из окопа. Кругом шла стрельба, но трудно было разобрать, кто и почему стреляет. Людей не видно. Только вдалеке, около домов виднелась группа немецких солдат. Они держали автоматы наготове, но не стреляли. Вот они повернулись и пошли в сторону города.
Минут через двадцать, когда Кайда уже решил было прекратить наблюдение, показался тот, кого матрос поджидал. Это был толстый немец, полз он тихо и осторожно. Кайда удивился, что послали такого толстяка. «Более сноровистых, видно, нет уже», — усмехнулся он.
Подпустил его близко, шагов на двадцать. Прицелился в лоб и дал короткую очередь из автомата, Гитлеровец даже не дернулся, а замер на месте, словно выжидая момента, чтобы ползти дальше.
— Готов, — сказал Кайда.
— Пошлют другого, — отозвался Лысов, стоя на корточках и держа наготове автомат.
Действительно, вскоре показался второй солдат. Этот полз осторожнее, прячась за каждым камнем. Но и его постигла та же участь.
— Смени меня, — попросил Кайда. — Глаза слезиться начали.
Под вечер пополз третий связной. Лысов застрелил и этого.
Когда стемнело, Кайда сказал:
— Надо разыскивать ребят.
— А это возьмем с собой? — кивнув на рацию, спросил Лысов.
Кайда задумался.
— Возись с ней, а проку никакого. Лучше вывести ее из строя, чтобы не досталась врагу.