Малая земля
Шрифт:
— Каждую.
— И ты, Клавочка, каждую ночь здесь?
— Приходится, — пожала плечами девушка.
Лейтенант поразился, не нашел, что сказать, и опять начал шагать: «Эта хрупкая девушка каждую ночь совершает геройский поступок и сама этого не замечает. Вот о ком надо писать стихи!»
Разгрузку закончили. Из берегового госпиталя, палаты которого находились глубоко в земле, санитары начали носить раненых.
— Клавочка, где ты? — раздался с одного мотобота басистый голос.
Девушка радостно откликнулась:
— Иду!
Она кивнула лейтенанту, вскинула на плечо
Береговой комендант, покусывая ус, наблюдал за мотоботом, попавшим в зону обстрела. Его бесило, что мотоботы так медленно ползут по воде.
Как старый моряк, он терпеть не мог тихоходов.
— Проскочил! — облегченно вздохнул он, когда мотобот отошел от берега метров на пятьсот.
…Сутки спустя в полночь сержант Гладков, светловолосый загорелый моряк, вернулся с передовой. Его запыленные брюки и гимнастерка были порваны. Из-под расстегнутого воротника виднелась полосатая тельняшка.
Поставив в угол блиндажа миноискатель, он пошел с докладом о выполнении задания к командиру саперной роты старшему лейтенанту Бухарцеву. При входе в блиндаж он застегнул воротник — командир не любил «расхлястанных», как он выражался. Войдя в блиндаж, остановился в выжидательной позе. Старший лейтенант говорил по телефону. Глянув на вошедшего, он кивнул головой на топчан, а сам продолжал кричать в трубку:
— Говори толком. Почему пропало наше саперное имущество? Что? Гитлеровцы подбили мотобот и сейнер? Вот проклятые! На мотоботе? Черт побери! А ты проверь, проверь, может, на другом судне!
Сержант побледнел, услышав слова командира. Он встал и нетерпеливо кашлянул. Старший лейтенант, окончив говорить по телефону, повернулся к сержанту и коротко спросил:
— Сделал?
— Так точно, — ответил тот. — Теперь весь этот участок заминирован.
— Хорошо! Можешь идти отдыхать.
Сержант нерешительно переступил с ноги на ногу и просительным тоном сказал:
— Разрешите сходить на берег?
Старший лейтенант удивленно поднял глаза, хмуро спросил:
— Чего тебе там делать?
— Есть дело.
— Иди лучше отдыхать.
Тогда сержант заговорил горячо, не скрывая волнения.
— Не могу я сейчас отдыхать! Разрешите на берег. Я мигом…
— Да ты мне толком объясни, за каким делом тебе надобно на берег, — рассердился командир.
Сержант неожиданно покраснел и тихо сказал:
— Там два судна затонули.
— Тебе-то что?
— А может, на одном из них была Клавочка.
Старший лейтенант понимающе кивнул головой.
— Ах, вот что… Понимаю… Иди!
Гладков вышел из блиндажа и бегом пустился к берегу.
Там толпилось много людей. Кто-то кричал, кто-то ругался, кто-то командовал. То и дело над морем рвались снаряды. В воздухе визжали осколки.
Гладков начал расспрашивать о Клавочке: не была ли она на судах, которые затонули. Никто толком не знал. Наконец один из грузчиков сказал, указывая на мешки с песком:
— Там она. Обсушивается.
Сержант бросился туда.
Он увидел Клавочку в тельняшке и необычайно широких штанах, босой. Около нее стоял матрос и одобрительно приговаривал:
— Вполне отличный вид. Настоящая
Сержант робко подошел к ней. Ему хотелось сказать ей много теплых и ласковых слов. Ведь в эту ночь он с особой силой почувствовал, что любит эту маленькую, никогда не унывающую девушку. Но нежные слова застряли в горле.
— Выкупалась? — срывающимся голосом спросил он.
Клавочка обрадовалась, увидев сержанта из родной бригады. От радости у нее даже слезы потекли по щекам.
— Ой, Леша, натерпелась я страху! Чуть не утонула.
Ее начало знобить, не столько от холода, сколько от воспоминаний о перенесенном. Она в изнеможении села на камень. Сержант снял с себя сапоги.
— Надень, — подал он. На голову ей натянул свою пилотку.
Девушка натянула на ноги сапоги и воскликнула:
— На кого же я теперь похожа! В эти штаны и сапоги две таких, как я, влезут.
Сержант взял ее правую руку и погладил. Она удивленно посмотрела на него, но руки не отдернула.
— Да, чуть-чуть не утонула, — повторила она, вздохнув. — Села я на сейнер. Веселые ребята попались, все песни пели. А как стали подходить к Малой земле, снаряд попал в нос сейнера. Сейнер стал тонуть. Я сначала перепугалась. Кто-то подал мне спасательный круг. Тогда я успокоилась. Все стали прыгать в воду. Хотела и я прыгнуть, да вспомнила о сумке с письмами. Жалко стало бросать, в ней ведь письма, которые солдаты ждут. Привязала сумку к спасательному кругу и бросила в море, а потом сама прыгнула. Одной рукой за круг держусь, другой гребу… В воде разделась, в одних трусиках осталась… Все плывут, и я плыву. А снаряды кругом рвутся, столбы воды вверх поднимаются. Один угодил совсем близко от меня. Я перевернулась в воде, а круг с сумкой у меня вырвался из руки. Искала, искала, но так и не нашла… Так и выплыла без сумки. Ребята из береговой комендатуры вытянули меня на берег, дали вот эту тельняшку и штаны…
Матрос, стоявший рядом с Клавочкой, напомнил ей:
— Брюки и тельняшку верни. Парень в блиндаже без брюк сидит. Пока!
— Что ж, пойдем к нам, — предложил сержант. — У нас отогреешься.
Девушка оглянулась на море и вздохнула:
— Леша, посидим немного. Может, сумку к берегу прибьет. Письма ведь там.
Гладков тоже посмотрел на море. Оно блестело под лунным светом, казалось тяжелым и ленивым. Взрывы снарядов взметали белые столбы воды. От берега отходили мотоботы, оставляя за собой темный волнистый след. Вдали курсировали катера-охотники. Сержант старался увидеть на воде спасательный круг. Но сколько он ни напрягал зрения, ничего не было видно.
— Пропала сумка, — безнадежно махнул он рукой и для успокоения добавил: — Да и письма, наверное, все размокли. Не прочтешь.
— Как жалко! — горестно воскликнула девушка.
— Подожди минутку, — сказал он и босой побежал по берегу.
Он нашел блиндаж коменданта берега. Дежурному объяснил, в чем дело. Тот дал ему бушлат и флягу с вином. Вернувшись к Клавочке, сержант сказал:
— Выпей глоток вина, ложись отдыхать, закройся бушлатом, а я буду искать сумку.
Девушка покорно глотнула из фляги и закашлялась. Потом завернулась в бушлат и легла.