Мальчик, Который Выжил
Шрифт:
«Юсупов Медиа», Рязань
Евгений Евгеньевич Никулин сидел в своём офисе, устало глядя в окно. Рабочий день затянулся, но есть срочное дело — надо делать второй ролик с Опасновым. Причём княжич Слава обещал зрителям танк. Где его взять? А надо ли вообще?
Никулин постукивал пальцами по столу, пока его мысли не прервал звонок телефона.
— Жень, ты смотрел, сколько набрал ваш ролик? — спросил коммерческий директор.
— Нет, Кость, не смотрел. А зачем?
— Вы уже в десятке!
Евгений моргнул, оторвавшись от окна.
— В смысле? В чарте?
— Да!
— В «Горячих новинках»?
— Нет, в ПОПе.
Никулин нахмурился.
— Ты имеешь в виду… в жопе?
— Да нет, в ПОПе! В популярном! Я серьёзно, без шуток.
Никулин сразу открыл «Царьграм» — и точно, ролик в десятке популярнейших. Причём уже обогнал певичку, которая ещё вчера бодро рвала чарты. Пусть не с разгромом, но по просмотрам обошёл — и этого вполне хватало, чтобы стало жарко.
Евгений откинулся в кресле и выдохнул:
— Ого, княжич смог.
— В натуре, — подтвердил Костя. — Дети — это золотая жила.
— Так! Надо срочно нагонять просмотры и снимать новый ролик.
— А как же танк?
Никулин махнул рукой:
— Да пофиг на этот танк! Куй железо, пока горячо!
— Но вы же обещали в ролике… нет?
— Обещал малец. Не мы.
— А есть разница?
— Громадная! Он карапуз. Его смотрят по приколу! Какая разница, что он сказал? Главное — контент! И скорость выкладки!
— Так что будет вместо танка?
— Достанем какой-нибудь китайский гранатомёт и подогреем аудиторию!
Костя засмеялся.
— Ну что ж, удачи, Евгений Евгеньевич.
Никулин только хмыкнул. В роликах с этим карапузом удача и не нужна.
На следующий день я снова стою на родовом полигоне и смотрю на гранатомёт. Не танк, конечно. Вместо боевой машины — китайская железка на треноге. Оружие лично притащил Евгений Евгеньевич, предварительно согласовав с мамой, а потом ещё и с наместником Опасновых. Оцениваю эту штуку взглядом. «НОРИНКО ЛГ3». Ну, такое себе. Гранатомёт как гранатомёт. Не лучший, мягко говоря. Но раз уж принесли, изучаю то, что есть. Ведь это инструмент Разрушения.
Как я сюда попал? Вчера вечером ролик с миномётом выстрелил, просмотры взлетели, подписчики повалили — в общем, успех. Евгений Евгеньевич почувствовал запах денег и тут же позвонил маме. Слёзно умолял провести оперативно съёмки нового ролика. Мама попыхтела, но согласилась. Пришлось пропустить детский сад, но Ксюню и Артёма я там не оставил на съедение системе. Попросил маму позвонить родителям Артёма и уговорить их отпустить его с нами. Ну, а Ксюня по умолчанию прилагается ко мне. Теперь Артём ковыряется в носу, с открытым ртом таращась на гранатомёт, а Ксюня, как всегда, прижимает к себе своего уродливого плюшевого зайца. Когда-нибудь он у меня взорвётся.
Я скептически смотрю на «китайца». Проблема даже не в нём. Оружие есть
— Готов, княжич? — спрашивает у меня режиссер.
— Юлий Юльевич, мы танк обесцали, — напоминаю, сдвинув брови. — А теперь в лолике будет гланатомёт? Это как-то не селёзно.
Юрий Юьевич бегло осматривает камеру:
— Ну, танк-то обещал только ты, княжич, но никто на это внимание не обратит. Никто всерьёз не воспримет.
Я хмурюсь:
— Это пачиму?
Мама тут же, ровно, с лёгким холодком в голосе:
— Да, мне тоже интересно, почему.
Юрий Юрьевич заметно бледнеет. Видно, дошло, что сморозил глупость. Неловко поправляет ворот, смахивает пот со лба:
— Ну… ребёнок же… он как бы не считается дееспособным…
Ох, топит себя прям по полной.
Я смотрю на режиссера, специально выдержив паузу:
— Но сматлят же на меня, а не на вас, деепасобного.
Мама оборачивается к гендиру, скрещивает руки на груди, взгляд — холодный, как январский лёд:
— Может, мы поедем домой, Евгений Евгеньевич? Раз уж всё, что мой сын делает на камеру, по-вашему, не имеет смысла.
Евгений Евгеньевич тут же дёргается, бросает быстрый взгляд на режиссёра и спешит сгладить углы:
— Юрий Юрьевич имел в виду совсем не это! Ирина Дмитриевна, ваш контент сейчас на пике, аудитория в восторге, а вопрос с танком мы просто отложим, подписчики поймут, это ведь творчество, изменчивый процесс!
Мы с мамой переглядываемся. У княгини вид откровенно недовольный. Видно, ей совсем не по вкусу, что Евгений Евгеньевич даже не удосужился придумать для зрителей внятное объяснение, куда подевался обещанный танк. Да и мне, честно говоря, тоже. Если дворянин слово дал — изволь держать.
Я первым разрываю тишину:
— Ладня, без танка так без танка, — бросаю небрежно, потому что уезжать мне, если мама осерчает, вообще не улыбается. — Что ж, давайте лабатать с тем, что есть.
Перевожу взгляд на Семёна и гранатомёт:
— Мне нада час, штобы научиться лазбивать и собивать. Семён, ты будешь помогать.
Семён молча кивает. Мы подходим к гранатомёту, осматриваем его со всех сторон. Я провожу пальцами по стволу, толкаю и проверяю крепления.
— Лазбор будет не полный, — говорю, присаживаясь. — Слишкам много тонких диталей. Это не АК-47.
Я сажусь на землю, примеряю гранатомёт к плечу. Тяжёлый. Даже тяжелее, чем ожидал. Держать надо крепко, иначе отдачей просто вывернет руки. Ноги упираю в дерн, чувствую, как пятки слегка вдавливаются в рыхлый грунт.
— Семён, будешь мя делжать пли стлельбе.
— Да, Вячеслав Светозарович.
Тренога вроде стоит нормально, по высоте подходит, но лучше проверить, не абы как установлена. Встаю, обхожу пушку, внимательно осматриваю крепления, пробую пошатать, чтобы нигде не люфтило. Сгибаю пальцы, прикидываю, насколько тугой спуск. Если дёрнуть одной рукой, при откате ствол может увести вбок — перспектива так себе.