Мальчик, Который Выжил
Шрифт:
Я указываю на ствол:
— Это ствол! Длинная тлуба, куда кладём минуу! Давайте её отсоединим!
Стараюсь снять сам, но тяжело! Семён молча помогает с другой стороны, вместе аккуратно кладём ствол на землю.
— Это лафет-опола, штобы ствол не качался! — указываю на крепление, потом перемещаюсь к круглой опоре. — А это плитка! Без неё миномёт бы провалился в грязь!
Хлопаю в ладоши:
— А теперь собеляем обратно!
Сборка идёт быстро, чётко, слаженно, не забываем и прицелиться.
Теперь самое интересное. Беру овальную мину, показываю её в камеру:
— 82-мм миночка! Ух ты, какая тяжёлая!
Поднимаю её чуть выше, оцениваю в руках, изображая удивление:
— Она весит тли кигаллмма! Это как тли моих завтлака!
Хитро улыбаюсь, перевожу взгляд на Семёна:
— Семён! Падними меня!
Семён, не задавая лишних вопросов, легко поднимает меня на уровень дула миномёта. Я, зависнув в воздухе, торжественно объявляю:
— Тепел заляжаем!
Поднимаю мину обеими руками над черным дулом, бросаю в ствол. Глухой лязг.
— Откускай!
Семён быстро и аккуратно опускает меня обратно на землю. Уже закрыв уши, гляжу в камеру и командую:
— Заклываем ушки и… БАБАХ!!!
Громкий гул. Миномёт рявкает. Мина уходит в цель. Секунда тишины…
И тут старый мобиль вдалеке вздымается облаком пыли и осколков, оседая в огромную воронку.
Поворачиваюсь в камеру, довольный, как кот, который только что свалил дорогую вазу.
— А на следующей неделе я буду… — делаю театральную паузу, широко улыбаюсь. — Кататься на танке! Падписывайтесь на канал, стаьте лайк, пакеда!
Машу рукой, оборачиваюсь и замечаю застывшие лица. Юрий Юрьевич. Евгений Евгеньевич. Мама. Все молча смотрят, уронив челюсти.
Юрий Юрьевич приходит в себя первым:
— Так! Вы всё записали?!
Оператор судорожно кивает:
— Да-да! Всё, Юрий Юрьевич!
— Отлично…
Евгений Евгеньевич глубоко вздыхает, проводит руками по лицу, словно пытаясь стереть реальность. После короткой паузы он глухо выдаёт в пространство:
— Это всё хорошо, но где мы возьмём ТАНК?!
Кофейня «КофеЖаруз», Рязань
Матрёна Степановна Ильина сидит в уютной кофейне, где варят отличный кофе и подают совершенно неприличные десерты. Сегодня её выбор — нежный чизкейк с воздушным кремом и авторский латте с карамельной пенкой. За окном мягкий свет, внутри играет ненавязчивая музыка, пахнет кофе и чем-то тёплым, успокаивающим. Она лениво листает новостную ленту, возвращаясь мыслями к утренней встрече у «Юсупов Медиа».
Опасновы.
Матрёна хмыкает, вспоминая, как княжич смотрел на неё. Не с детским любопытством. Не с робостью перед директором. А с той ленивой оценкой, с какой генералы
Она делает глоток кофе, листает дальше и машинально открывает Царьграммчик. Рекомендованные видео. Автозапуск. На экране — княжич Вячеслав. Он стоит на полигоне. В каске. С миномётом.
Из динамиков бодро раздаётся:
— Пивет, это я, князич Слава Святозалович! Сегоня мы разбелём миномётика «Поднос» и буим бах-бах!!!
Матрёна моргает. Что. На видео княжич держит мину, закидывает в ствол, закрывает ушки…
БАБАХ!
МИНОМЁТ СТРЕЛЯЕТ. В ЦЕЛЬ.
Пять секунд абсолютной тишины. А затем он оборачивается в камеру:
— А на следущей нелеле я буду КАТАТЬСЯ НА ТАНКЕ!!!
Ложка выскальзывает из её пальцев, с глухим плюх падает в кофе. Капли летят на белоснежную блузку. На. Белоснежную. Блузку. От «Гусей».
За соседними столиками кое-кто оборачивается. Матрёна медленно переводит взгляд на коричневые пятна. Вдох. Выдох.
— Мать ва… — она прикусывает язык. Надо держать лицо.
Тем временем из телефона весело щебечет княжич:
— Подписывайтесь, ставьте лайк, покеда!
Она смотрит на экран. Потом на блузку. Потом снова на экран. На своего детсадовца, который только что стрелял из миномета и которого она решила подвергнуть социальному эксперименту.
Вдохнув поглубже, княжна делает новый глоток кофе. Не помогает. Ей нужно что-то покрепче.
Глава 22
Усадьба Опасновых, фронтир Рязанского Ареала
— Ошкуй, — обратился Ефрем к воеводе по позывному. — Это невероятно! Он сам знал, что нажимать, куда кидать мину! Как будто уже делал это сотню раз!
Матвей Максимович, как обычно спокойный, уже успевший в своё время пережить удивление способностям младшего княжича, лишь хмыкнул, наблюдая, как старший дружинник почти взахлёб пересказывает случившееся. Два товарища сидели в кабинете воеводы и пили чай. Матвей сделал глоток, неторопливо поставил кружку на стол и лениво заметил:
— Понятно.
— Неужели… — Ефрем посмотрел на Мутова. — Ты совсем не удивлён? Двухлетний княжич умеет палить из миномёта! Сам! Даже прицел настраивал!
Матвей глубоко вздохнул, прикидывая, стоит ли говорить, но затем решительно посмотрел на Ефрема:
— Не удивлён. Потому что княжич — переселенец.
Ефрем нахмурился:
— Пере… кто?!
— Переселенец, — спокойно повторил Матвей, глядя на товарища в упор. — Тот, чья душа вселилась в новое тело.
Старший дружинник застыл, затем медленно почесал затылок, пытаясь осмыслить услышанное.