Мальчик нарасхват
Шрифт:
Воздохнув, я повернулся к Матвею спиной. Несколько минут пялился в темноту, начиная различать контуры мебели, а затем сомкнул веки. И тут же распахнул их, срочно хватая ускользающий кончик одеяла. Потянув его на себя, при этом прилагая силу, недовольно произнес:
– Лапин, твою мать, ты тут не один вообще-то.
– А что такое?
– Одеяло дай!
– Не кричи, парня разбудишь. Холодно тебе, что ли? Или для друга жалко?
– Не забывай, что ты гость. Скромный гость. Который не отбирает у хозяев
– Так ты все себе захапал, я тут одним уголком прикрываюсь, - возмущенно проворчал Лапин, не переставая тянуть на себя одеяло.
– Ну так подвинься.
– Не хочу, ты во сне лягаешься.
– Это я-то лягаюсь?! – едва не задохнулся я от наглости Матвея.
Рванув на себя одеяло, забрал бОльшую часть себе, еще и лягнув Лапина напоследок, чтобы оправдать его слова.
Друг принялся что-то обиженно бубнить себе под нос, но на драку нарываться не стал. Поворочавшись на месте, он все же затих. А я, пролежавший еще с минуту в напряженном ожидании, расслабился. Кажется, заснул.
Знаете, что плохого в том, чтобы спать со здоровым буйным мужиком в одной постели? Посреди ночи вы можете внезапно проснуться из-за того, что вас лягнули в одно место. Конечно же, это получилось совершенно случайно, ведь человек спал и не отдавал отчет своим действиям, но, учитывая габариты мужчины и ту силу, с которой вам прилетело от него – смотреть на все это снисходительно как-то не получается.
А еще можно проснуться, как я. Получить кулаком в глаз. Это, конечно, менее приятно, нежели поджопник, но зато как бодрит!
– Твою ж, - успел я сдавленно ругнуться, прежде чем свалиться с кровати на жесткий пол.
Отбив себе копчик, тем не менее, схватился за глаз, ощущая, как в нем пульсирует боль.
Проснувшийся от глухого звука упавшего тела, белобрысый самоубийца приподнял голову и, чуть приоткрыв глаза, сфокусировал на мне взгляд. Сонно пролепетал:
– Зыкин… ты чего на полу сидишь?
– А тебе-то как повезло, что ты лежишь…
– Что? Почему?
– Падать не придется, - мстительно прошептал я, поднимаясь на ноги.
Почуявший что-то, Лапин приподнялся на локтях и настороженно покосился на меня, когда я принялся решительно обходить кровать, направляясь в его сторону. Верно истолковав, что я иду не обниматься, он снова пробормотал, но уже отчетливее:
– Эй, ты чего? Не проснулся еще, что ли?
– О! – всплеснул я одной, свободной, рукой. – Ну что ты! Благодаря твоим стараниям…
– А что я сделал?
– В глаз мне долбанул, - мрачно проинформировал я разом потерявшего весь сон Матвея.
Последний сконфузился, почувствовав вину.
– Так это… Я ведь спал, не хотел. Ты прости.
– Да уж, - пробурчал я, остановившись и поморщившись от боли.
Постояв немножко, повернул голову к компьютерному столу. В темноте отчетливо светились зеленые цифры,
Охреневая, упустил момент, когда Лапин возник рядом. Глаза (вернее глаз) привыкли к темноте, и я мог различить виноватое озабоченное лицо белобрысого.
– Ты иди лед приложи, - помявшись, все же посоветовал он, а я, отвернувшись, буркнул:
– Знаю.
И, открыв дверь, вышел. Лапин сопровождал меня до кухни. Затем резко пропал: я свернул, а он ушел прямо, видимо, приспичило в одно место.
Морщась от боли, потянул на себя дверцу морозилки. Тускло засветила лампочка внутри, освещая лишь пачку пельменей и замороженное мясо в целлофановых пакетиках. Поколупав ногтем стенки морозилки, я только заморозил руку, так и не отвоевав себе приличный кусок льда. Плюнув на затею, подобрал небольшой по размеру кусок мяса. Оценивающе взвесив его в руке, приложил к глазу, который начал заплывать. Скула, кажется, тоже припухла.
Не пойду я к зеркалу. Ну его. Точно ведь не засну, посмотрев на себя.
Торчал на кухне с куском мяса у глаза я минут десять. За это время ко мне присоединился Лапин. Мрачно зыркнув на него, сообщил:
– Спать со мной больше не будешь.
– А где?
– В Караганде! На балконе.
– Не смешно, - нахмурил брови Матвей.
Я всем корпусом развернулся к нему.
– А я и не шучу. Хотя-я… там места у меня совсем нет, поэтому на кресле перекантуешься.
– Там неудобно, я даже лечь не смогу, - жалобно вздохнул друг.
Я отложил мясо, сунув его обратно в морозилку. Осторожно потрагивая синяк, двинулся в зал.
– Ну и что? В прошлый же раз как-то заснул.
Лапин, идя по пятам за мной, принялся отчаянно шептать:
– Так потом весь день шею ломило адски!
– А я что поделаю? – развел руками. Затем немного нагнулся и в полный голос нетерпеливо произнес: - Эй, пацан! Вставай! Давай-давай!
Паренек, зашевелившись, поднял взлохмаченную голову. Кое-как продрав глаза, он невнятно пробормотал что-то. Кажется, спросил, какого фига нам надо. Нахмурившись, я хлопнул его по плечу несколько раз, стараясь тем самым вывести его из полусна. Еще раз повторил:
– Вставай.
– Зачем? – принялся вяло отбиваться сожитель, заново устраиваясь на диване.
– Баранов считать, - ляпнул я первое, что пришло в голову.
Пацан на мои слова только дрыгнул рукой слабо, также оставаясь лежать на месте. Молча постояв около него с минуту и видя, что выполнять мои указания никто не торопится, гаркнул в самое ухо:
– А ну встать!
Пацан подскочил. Сразу, как миленький. Вздрогнувший Лапин неразборчиво ругнулся. Не ожидавший такого подъема, сожитель стоял рядом как вкопанный и очумело хлопал глазами. Подождав, пока он мало-мальски придет в себя, продолжил более спокойно: