Мальчик нарасхват

Скромный эксплуататор

Я возмущенно поперхнулся.

– Лапин, ты по ходу охренел! Ну извини, надавил я тебе случайно на больное место, чего сразу кулаками-то махать? Если бы я тебя бил каждый раз, когда мне что-то не нравилось, от тебя уже места мокрого не осталось бы. Умей держать себя в руках!

– Да ну тебя, Зыкин, в жопу!

Надутый хуже некуда Лапин бросил на меня уничтожающий взгляд исподлобья и, потирая щеку, вышел из кухни. Я остался один, озадаченно глядя на пустой проем. Поняв, что Матвей возвращаться не спешит, вздохнул

и буркнул себе под нос:

– Ну уж извини, я все-таки невролог, а не стоматолог.

Вот всегда так! Вроде Матвей взрослый мужик, хотя болтлив не в меру и серьезным его назвать сложно, но когда дело касается зубов, он становится ранимой, чувствительной и дерганной сволочью. Чуть что, сразу драться начинает. Ну что за человек?

Выдохнув, я потер досадно место удара и потянулся к пачке. Вытащив сигарету, взял лежащую рядом зажигалку. Оглянувшись на остывший наполовину съеденный обед, прошел мимо стола, направляясь в зал. Увидев насупленного Лапина, коротко кинул ему, зажав сигарету между зубами:

– Я в подъезд.

Белобрысый лишь кивнул, показывая, что услышал. Отвернувшись, я сунул ноги в первую попавшуюся обувь и шагнул к входной двери.

В принципе я мог покурить и на кухне, но сидеть там мне почему-то не хотелось. Может быть, приелась однообразная обстановка? В подъезде я еще ни разу не курил.

Закрывать дверь не стал, прикрыв ее. Все равно на этой же лестничной площадке буду, так смысл запирать квартиру на все замки?

Спустился на пролет ниже, оказавшись между этажами. Там я не раз замечал пустую жестяную банку из-под консервов, в которой всегда находилось несколько окурков. Надо бы и мне тут отметиться для приличия.

Мельком заглянув в банку, отметил, что на дне сиротливо лежит всего один бычок. Хмыкнул, поднося зажигалку к лицу, чтобы подкуриться, как вдруг застыл.

Ниже, спиной ко мне, на лестнице кто-то сидел. И совсем не составило труда определить по знакомой футболке и узкой ссутуленной спине, кто это был.

Шумно выдохнув, я чиркнул зажигалкой, с неудовлетворением посмотрев на маленький огонек. Отвернулся к окну, почесал затылок, оглянулся через плечо. На меня – ноль внимания. Тогда, посомневавшись с минуту, я все же спустился и сел ступенькой выше сидящего пацана.

Он не подал вида и теперь. Не заметил или игнорирует? Мне отлично было видно только одну половину его лица, но и этого вполне хватало. Приглядевшись получше, я понял, что пацан глубоко о чем-то задумался. Даже моргать практически перестал, до того в себя ушел. Судя по этому, могу предположить, что меня все-таки просто не заметили.

Испытав странное чувство, похожее на облегчение, я вынул сигарету изо рта, посмотрев на мокрый от слюны кончик. В следующую секунду мне неожиданно стало несколько некомфортно. Вряд ли из-за холодной и грязной лесенкой под задом, но от посещения совести.

Да, я чувствовал

себя виноватым, и это до чертиков удивляло меня. Всего пару раз я чувствовал себя полной свиньей. Обычно же, если совесть и являлась ко мне, то ненадолго. Помучает и уйдет. А сейчас она что-то порядком задержалась.

Разумеется, я думал о своем поступке. Особенно когда отключили электричество. Вот тогда и стало по-настоящему совестно.

Нет, меня можно оправдать. Ночь не задалась, утро и день – тоже коту под хвост. Вот на ни в чем не виноватом ребенке и сорвался, выгнав его на ночь глядя на улицу. Черт…

Впрочем, чего это я? Пацан тоже виноват. Из-за него я подался страшному любопытству и влез в непонятные проблемы. Из-за него моих нервных клеток с каждым днем становится все меньше. Из-за него, в конце концов, в мою голову лезут странные мысли, которые никогда до этого не возникали. А это, между прочим, не беспочвенная причина поволноваться!

Ну, как бы то ни было, на этот раз я действительно оказался неправ. Нужно извиниться. Тем более что судьба благосклонно отнеслась ко мне, великодушно дав шанс загладить свою вину.

Покрутив сигарету в руках, еще раз взглянул на витающего в облаках пацана. Только сейчас заметил, выглядит он каким-то несчастным. Даже пришибленным. Еще ни разу не видел его таким.

Опустив взгляд ниже, я удивленно наморщил лоб. Ступни пацана оказались босы, а его обувь нашлась лесенкой ниже.

Моргнул. Принялся задумчиво вертеть зажигалку в руках. Возвратился к мыслям о бывшем сожителе.

Наверное, что-то случилось, раз он скучает в одиночестве в подъезде. Ага, я его из квартиры выгнал, вот что случилось. Паршиво.

Впрочем, встревоженный рой мыслей я отогнал сразу же. Ночевал бы пацан в подъезде, поблизости бы было видно его шмотье. Да и глупо это, проводить ночи черт знает где, когда несколькими этажами выше живет брат, а где-то тебя ждут родители.

Ну, раз пацан здесь, то, как я и предполагал, он ушел к своему засранцу-брату. Но почему в таком случае он торчит здесь? Может, спросить? Нет, мне это не интересно.

Поразмышляв еще немного, я сплюнул и все-таки закурил. Это-то пацан точно должен заметить, так как, учуяв сигаретный дым, вечно мину недовольную делает.

Решив не ждать, пока на меня соизволят обратить внимание, первый подал голос:

– Слышь, пацан… ты это… извини меня.

Слов вроде так мало, а сказать сложно. Причем, отметил я, попросить прощения всегда труднее, когда осознаешь свою вину, а не когда извиняешься только для того, чтобы человек успокоился.

Получилось, пацан вроде бы заметил мое присутствие. Вон, завозился сразу. Но поворачиваться не стал и не сказал ничего. Обижается? Ну, а я чего ожидал?

Делая глубокую затяжку, прищурился задумчиво, подыскивая нужные слова, чтобы спасти ситуацию.