Мальчик нарасхват

Скромный эксплуататор

Вернувшись на свое место, Вадим удовлетворенно усмехнулся, наблюдая за моими попытками изо всех сил не подавиться крошками.

– Конечно, - самодовольно проговорил он, опуская глаза в тарелку.
– У нас в буфете фигни не продают. А если и продают, то только свежую.

– У нас?
– невольно переспросил я, непонимающе нахмурив лоб.

Вадим махнул рукой.

– Ну, на работе.

– А, ясно.

На этом тема себя исчерпала. Через какое-то время я начал помаленьку нервничать: долго мужик собирается оттягивать время или это и есть его “поговорить

надо”? Если так, то делать мне тут больше нечего.

Решить для себя я так решил, но с места все равно не сдвинулся. И, наверное, хорошо, что не сдвинулся (или, наоборот, плохо), потому что в следующий момент Вадим, доев, встал и отправил тарелку в раковину. После чего, достав оттуда же стакан, из которого двадцатью минутами раньше пил Матвей, сполоснул его на один раз мощной струей воды. Будто вспомнив о чем-то, хозяин квартиры вдруг со звонким стуком опустил чашку на стол, на несколько минут выйдя из кухни. Вернувшись, он, зажимая что-то в руке, подошел к чайнику.

– Хочешь?
– развернувшись, показал Вадим несколько небольших длинных упаковок.
– Кофе.

– Нет, - честно покачал я головой, держась за живот - которая это по счету уже кружка?..

Пожав плечами, он отвернулся спиной. Спустя недолгое время снова опустился на тот же стул напротив, с явным удовольствием вгрызаясь во взятую со столешницы булку.

– Он звонил тебе? Писал?

Без каких-либо объяснений поняв, о ком идет речь, я вскинул глаза. Подумав, отрицательно покачал головой под пристальным взглядом. Похоже, мужик успел забыть, что сам же не так давно занес номер Олега в черный список на моем телефоне.

– Ну я же говорил, - фырканье, а я моментально возразил:

– Еще даже дня не прошло. Ну… или прошло. Но все равно это слишком мало, чтобы можно было судить.

В два счета прикончив булку, Вадим задумчиво прищурился. С хлюпаньем отпивая из стакана, он не стал спорить:

– Ты прав. Но не думай, что это затишье перед бурей.

Я, напрягшись, промолчал, отведя взгляд, потому что думал именно так. Вадим продолжил:

– Буря как раз-таки прошла.

– А что осталось?
– посмотрел я на хозяина квартиры.

– Что осталось?
– бездумно повторил за мной тот.
– Последствия, я полагаю.

Слова мужчины меня не утешили. Ну совсем.

Видя, что я не тороплюсь отвечать, мужчина вдруг нахмурился, со стуком опустив стакан на поверхность стола. Я почесал локоть.

– Слышь, пацан, - опять интонация неуловимо изменилась, больше не придавая голосу той дотошной серьезности, но оставляя уверенность, - томящийся в холодильнике торт меня напрягает. Во-первых, он стоит там уже третий день, во-вторых, мы его уже почти сожрали. А одной булкой я, знаешь ли, не наелся.

Хотелось спросить, а как же съеденный гороховый суп, но вместо этого, угрюмо повесив нос, сообщил:

– Я пойду к Славе.

Вадим поморщился.

– Валяй, кто тебя держит-то. А без торта ты к нему пойти не сможешь?

– Ну, - замялся я, - нет…

– Нет?

– Да.

– Или все же да?

– Нет.

– Так

нет или…

– К Славе я пойду с тортом!

Мужик закатил глаза, иронично проронив:

– Не извольте гневаться, барышня, я только уточняю.

Ага, ври побольше. Я мрачно надулся.

– И когда же ты пойдешь?
– печально подперев щеку кулаком, сделал глоток Вадим.

– Ну, наверное, завтра…

– Началось, - одними губами выдохнул мужчина, недовольно пялясь в потолок.
– До завтра торт засохнет.

– Не засохнет, - упрямо набычился я.

– “Не засохнет”, - скривив губы, передразнили меня.
– Где ты вообще деньги на него взял?

Вопрос меня несколько выбил из колеи. Встрепенувшись, я несколько секунд судорожно соображал, что бы такого сказать.

– Э-э…

– Помнится, ты мне уже давненько жратвы не носил. Стало быть, финансов нет. А тут целый торт!

Мне не оставалось ничего, кроме как отчаянно и жалостливо скривиться. Ну сколько можно этих издевательств? Я думал, худшее позади.

Вадим вдруг хмыкнул.

– Ладно, кислолицый, можешь не отвечать. Ты поел? Свободен.

***

Если я наивно полагал, что мою тушку после всего пережитого оставят в покое, то я конкретно ошибался. Мало того, что от количества выпитого чая меня мутило, то еще приходилось каждый раз, вздрагивая, подскакивать от воодушевленных воплей: “Ага, попался, гад!”. Исходили они из-за двери, где Вадим спустя много дней отводил душу, с головой погрузившись в какую-то, судя по всему, игру. И ладно, если бы он тихо-мирно бурчал себе под нос, матеря врагов сего народа, так он восклицал во всю свою богатырскую мощь, чтоб его и так и эдак! Я раз пять чуть заикой не остался, пришипившись в уголке на диване, проваливаясь в приятную дремоту.

В спокойные минуты, когда мутило не так сильно и горластый гад затихал, а я остывал и прекращал созывать всевозможные проклятия на кое-чью голову, меня одолевали гнетущие мысли. Угрюмо повесив нос, мне то и дело хотелось порезать себе вены страницами журналов, которые заманчиво лежали около домашнего телефона, и забиться куда-нибудь под кресло, затерявшись среди крошек и прочего мусора.

А причиной тому являлись те сто раз проклятые слова, произнесенные Вадимом мне на ухо. И ладно, если бы ему самому взбрело их ляпнуть, я б пережил, но так это был ответ на мой же вопрос! Ну зачем я спросил? Для чего?!

В очередной раз ощущая, как щеки заливает краской, я чуть не стек унылой лужицей на ворс ковра. Стыдно было - не то слово.

Попытки отвлечься ни к чему хорошему не приводили. Вернее, их просто не было. Просмотр телевизора не помогал: глаза были устремлены в экран, но мысли витали в совершенно ином месте; думать о том, чтобы отвлечься на прием пищи, я не мог. Также у меня нашлось еще миллион причин не идти в ванную, отлеживаться в горячей воде, не звонить, к примеру, Алине. Проскользнула мысль даже почитать что-нибудь (в кои-то веки!), но кроме журналов эротического содержания и книг по медицине, я больше ничего не нашел. Убойное сочетание, не правда ли?