Мальчик нарасхват
Шрифт:
Впрочем, уколы совести меня мучали относительно недолго. Уже через полтора часа я жадно хлебал ледяную воду из-под крана, поток которой просто смывал все ненужные мысли, оставляя только одну-единственную: «Еще воды!» Так продолжалось до тех пор, пока тетя Света, нутром почуяв неладное, не появилась за моей спиной. А после, увидев меня скрюченного в букве «зю», прогнала. Мол, буду хлебать воду из-под крана - заболею, свалюсь с температурой, ангина, бактерии вредные – все дела.
Я спорить не стал, даже не разочаровался, потому как напился до отвалу.
Пока я озадаченно вертелся на месте, ощущая, как булькает вода в моем животе, пришла задумчивая тетя Света с кожаным кошельком в руке. Алина, верно подметив, что это неспроста, устроилась на диване поудобнее и с любопытством взглянула на тетю. Та, вздохнув, полезла в кошелек и, отсчитав несколько купюр, протянула их нам со словами:
– Держите. Идите за мороженым сбегайте. Нам с Юлей тоже купите.
– А Вадик? – плотоядно уставилась на деньги Алина.
– Ну, если хотите, купите и ему. Может, когда придет, хоть на время бурчать перестанет. Только фруктовое ему не покупайте, он его терпеть не может.
– Знаю, - кивнула Алина, забирая деньги. Кинув на меня довольный взгляд, она поправила челку. – Ты пойдешь со мной?
И, получив утвердительный кивок, обрадованно пошла одеваться. Юля напросилась идти с нами.
Радость и удовольствие закончились тогда, когда от мороженого остались одни обертки, а задница будто прилипла к креслу.
Да, вот такой я противный, все мне не так. Но что сделаешь, если по душе мне больше холод, нежели жара? Когда замерзаешь, можно хотя бы одеться теплее. А сейчас только в лужицу стечь и можно.
Затем я начал конкретно завидовать однокласснице. На ней были лишь шорты и майка, а волосы собраны на голове в небрежный пучок. Мои же мокрые от пота пряди прилипли к шее и лбу, а еще я крупно жалел о том, что мои шорты остались дома. Раздеться же я не мог: в одних трусах было как-то неудобно перед… всеми.
Ну не дома же я, в самом деле. Алина, тетя Света и Юлька тоже вроде как не у себя дома, но у Вадима, а он их близкий родственник. Вот им можно ходить здесь, как заблагорассудится. А мне нельзя – я здесь никто. Квартирант, которого в любую секунду могут пнуть за дверь.
Пока печалился, пожаловал Вадим. Незаинтересованный в телепрограмме, я прислушался. Сопение. Возня. Глухой стук – видимо, куда-то полетел ботинок. Еще один стук – а вот и второй ботинок. Тяжелый вздох. Шуршание одежды. А спустя мгновение хмурый подозрительный дядечка, недоверчиво щурясь, выглядывает из-за дверного косяка. Ему только привычной щетины и пушки не хватает – в таком виде он мог бы спокойно нас взять в плен.
В плен нас Вадим брать не хочет и судя по всему у него даже мыслей таких не возникало. Но настроение у него от этого лучше не становится и, дабы вылить свой негатив хоть на ком-нибудь, он цепляется к Алине. Настаивает, чтобы она оделась. При такой жаре? Сдурел мужик.
Затем, получив отпор от сестры, переключается на меня. Говорит, чтоб на Алинку не смотрел. А я разве смотрел? Просто
Ситуацию разруливает тетя Света, вовремя появившаяся из спальни. Свое свободное время она обычно проводила там, расположившись на кровати и читая какой-нибудь женский роман.
Некоторое время Зыкины выясняют отношения, охотно впутывая в это и меня. Но я, желая быть только зрителем, отмалчиваюсь и в пекло дальновидно не лезу. Может быть, этим и был кто-то недоволен, но зато ссора была замята, так и не успев разгореться.
Вадим хмуро ушел на кухню вслед за своей тетей, напоследок кинув на меня внимательный взгляд, который я решил проигнорировать. А то скажет еще потом, что не так ответил на взгляд, не так пошевелился, не так подышал. Ну его нафиг, уж лучше сделать вид, что и не заметил вовсе.
Первой из кухни вышла тетя Света. Плохо скрывая улыбку и временами хихикая, она сказала Алине подвинуться и устроилась на диване. Алина, вздохнув, положила голову ей на плечо, ноги закинув на подлокотник.
Через некоторое время появился Вадим. Медленно вышел, медленно поднял полный жажды убийства взгляд, медленно ругнулся сквозь зубы и, медленно зыркнув на всех, напряженно уполз по направлению ванной комнаты, оставив нас хлопать глазами ему вслед.
Интересно, он всегда превращается в улитку, когда… хм, хочет убивать? Н-да, чего-то тетя Света сказала ему такого, что ввело его если не в бешенство, то разозлило как надо. Я и раньше иногда замечал, что когда мужчина злился, то жутко напрягался, дергался и начинал почему-то замедляться, будто сосредоточенно обдумывал что-то. Или сдерживался, чтобы не врезать случайно.
Но когда Вадим скрылся с глаз долой, мы все почему-то вздохнули с облегчением. Напряжение, которое он принес, и которое ощущалось едва ли не физически, начало развеиваться.
А потом раздался звонок. Как ни странно, эта была трель моего сотового. Вспомнив время, подумал, что это, наверное, отец с работы пришел и, как мама и говорила, звонит меня поздравить. Но нет, я ошибся. На дисплее твердо высвечивалось «Слава».
Брат?
Сглотнув, я случайно сбросил звонок. Когда начинаю волноваться, почему-то вечно не попадаю пальцем на нужную кнопку. Но практически тут же снова раздался повторный звонок. Теперь на кнопку «сброс» я нажал уже решительно, не случайно. Последний год я ни разу не ответил ни на один звонок Славы. Свою славную хоть и детскую традицию нарушать не собирался даже сегодня.
Ну вот, тишина. После второй-третьей попытки Слава обычно сдается. И все равно ведь упорствует на праздниках, хотя я и не думаю даже отвечать на его звонки. Интересно, сильно ли его это задевает? Думаю, что да. Слава всегда гордый был.
Из грустных размышлений меня вывела знакомая трель. Вздрогнув, нажал на сброс. Виновато взглянул на тетю Свету с Алиной, которые скептически на меня смотрели. Потерпев первые три звонка, а следом еще четыре, Алина не выдержала:
– Почему бы тебе не ответить?