Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга
Шрифт:
Поэт Никологорский преподает в духовном лицее, который несколько лет назад открыл у себя на дому. Принимают сюда мальчиков и девочек всех возрастов, учат бесплатно, особо одаренным детям Никологорский даже платит небольшую стипендию. Уроки красоты включают в себя слушание пения птиц, катание на велосипедах по лесу... Обязательный предмет в лицее— Закон Божий. Кстати, в его домашнем лицее училась и младшая жена Светлана. Ей было 11 лет, когда она стала ходить в лицей Никологорского. С того момента он и ведет отсчет их любви.
— Но я сохранил в Светлане деву даже после венчания, — говорит поэт. — По моему убеждению, люди должны вступать в глубокие интимные отношения, когда они готовы к рождению ребенка. Но есть целомудренная
Атрибуты целомудренной эротики: движения младшей жены неспешные, преисполненные неги, волосы длинные, русые, из-под бархатного платья видны бархатные же панталоны с оборками. Поэт проповедует идею вечной женственности, поэтому панталончики, кокетливо-эротично выглядывающие из-под платья, носит и старшая жена Алеся. Поэт уверен, что именно так одевались дворянки.
Впрочем, гости поэта с ним не согласны. Нижнее белье — оно, как говорится, и в Африке нижнее белье. А в общем права, наверное, корреспондент «Комсомольской правды» Татьяна Филиппова, поведавшая об этой истории: живут же люди, не скучают.
Уж так ждал глава семьи свердловских строителей Борис Ельцин рождения сына, так ждал... Кто-то из стариков-уральцев надоумил: надо под подушкой держать топор и фуражку. Тогда, по древнему поверью, обязательно мальчонка будет.
Ельцин так и поступил. Увы, 17 января 1960 года Наина Иосифовна благополучно произвела на свет дочь, нареченную Татьяной.
Не помогла дедовская уловка. А ведь партийным человеком был Борис Николаевич.
Из откровений писателя Анатолия Приставкина, председателя комиссии по помилованию при президенте Российской Федерации:
— Исаич, наверное, этого и не знает, но я в 70-е годы был одним из основных распространителей его книг в Москве. После того как Солженицын был выслан из страны, Лев Копелев, большой друг Исаича, передавал его произведения. И я их дома фотоаппаратурой переснимал, множил и потом развозил знакомым. Вайнер мне потом сказал, что меня в то время книгоношей звали знакомые и в шутку, и в целях конспирации. Жизнь моя, по счастью, часто пересекалась с Исаичем независимо от его на то желания. Помню, что мне довелось помочь Исаичу в написании новой книги, как потом оказалось, писалось «Красное колесо». Рая Орлова раздала список исторических книг, нужных Солженицыну в работе. И мы, Рая, Миша Владимов, я и еще кто-то, брали в библиотеках по нескольку книжек и передавали автору, а потом он их возвращал. Как-то Копелев попросил привезти с одного подмосковного кладбища горсть земли, она нужна была Солженицыну в память о ком-то. И я съездил. Однажды вез через всю Москву за пазухой «ГУЛАГ» больному Алесю Адамовичу, было страшно. Ведь за такую книжку тогда сажали. Но жизнь есть жизнь, и однажды, несмотря на все страхи и осторожность, я оставил «Архипелаг ГУЛАГ» в такси. Я ехал из издательства с только что вышедшей моей новой книжкой. А у меня есть примета: я всегда дарю книжку тому, кто первым меня подвозит после ее выхода. Так и сделал, на радостях выскочил из машины, забыв там портфель с «ГУЛАГом» и записной книжкой, что серьезно. Так таксист вернулся, нашел мою квартиру в подъезде по фамилии и вернул мне все...
По мнению известного предпринимателя Артема Тарасова, живущего в Лондоне, пиранья — очень вкусная рыба.
— А чего там?— усмехается он. — Она как вобла. Мы ее жарим и едим. Вообще она очень интересная: делает до семи укусов в секунду, представляете, как ловко действует челюстями эта рыбка! Демонстрируется это очень здорово: ее берут за верхнюю часть туловища, и она не может открыть рот, потому что при открытии рта у нее работают спинные мышцы. Поэтому у нее такой укус и мощный. Так вот, кладут ей в пасть карандаш и на секунду отпускают. Раздается «клик», и одна часть карандаша
В женевском Дворце правосудия проходил знаменитый процесс по делу российского предпринимателя Михайлова. По версии швейцарского следствия, впрочем, не нашедшей подтверждения в суде, он возглавлял солнцевскую преступную группировку под прозвищем Михась.
В суде бизнесмена попросили объяснить, зачем ему понадобилось сразу несколько паспортов: российский общегражданский, костариканский дипломатический, два израильских, греческий (на имя Сергиоса Михаилидиса), фальшивый португальский, бельгийский и дипломатический гайанский.
— Я родился и вырос в России, — ответил подсудимый. — Страна была очень долго отрезана от других, и выехать было сложно. Да и сейчас человеку, обладающему российским паспортом, практически невозможно беспрепятственно передвигаться из одной страны в другую. Поскольку я был постоянно в путешествиях, мне нужны были документы...
Из откровений бывшего посла СССР в Канаде, впоследствии члена Политбюро ЦК КПСС А. Н. Яковлева об эпопее с писателем Александром Солженицыным. Записано корреспондентом газеты «Коммерсантъ» Валерием Дранниковым.
— Самое смешное, что выслали нас почти одновременно. Правда, меня— послом в Канаду. И «Архипелаг ГУЛАГ» я впервые прочитал уже в Оттаве на английском. Однажды по всем законам конспирации благополучно ушел от посольских стукачей, заскочил в книжный магазин и тайком купил. Читал, конечно, запоем...
А через пару месяцев звонок из Москвы: «У нас есть информация, что премьер Канады собирается принять Солженицына. Сделайте все, чтобы встреча сорвалась или по крайней мере не имела большого резонанса. Это очень важно». А премьером в ту пору был господин Трюдо, с которым у меня сложились просто дружеские отношения. Что. делать-то? Звоню Трюдо: «Есть разговор». Резиденция премьера находилась неподалеку от посольства. И вот вечером пешочком иду к Трюдо. Стою, мнусь и просто не знаю, с какого боку подступиться. Умница Трюдо видит мой мучения и смеется: «Я уже знаю, с чем вы пожаловали. Конечно, я с огромным удовольствием приму вашего писателя, но журналистам мы соврем и не скажем, сколько длилась встреча и о чем шел разговор».
И вот день прилета Солженицына. Я смотрю по телевизору: жуткий снег, Александр Исаевич, в странном полушубке, борода заиндевела, а в руках кепка, которой он яростно отмахивается от толпы журналистов, все время повторяя: «Вы хуже КГБ! Вы хуже КГБ!» Уж не знаю, о чем они допытывались, но вот это разгневанное лицо и щемящий фальцет «Вы хуже КГБ!» я запомнил.
Вечером звонит помощник Трюдо. «Господин посол. Встреча состоялась, носила формальный характер и продолжалась пятнадцать минут». Я улыбнулся: пусть те, кому положено слушать наш разговор, передадут в Москву— задание выполнено. «Надеюсь, ничего некорректного в адрес Советского Союза сказано не было?» — «Да что вы, пустой разговор». На следующий день Трюдо с восторгом рассказывал мне о своей полуторачасовой беседе с писателем.
Кто не слышал в бывшем Советском Союзе о связях главного идеолога КПСС Александра Яковлева с зарубежными спецслужбами?
По словам руководителя аппарата генсека-президента Валерия Болдина, он впервые услышал об этом от тогдашнего председателя КГБ Владимира Крючкова, который шел на доклад к Горбачеву.
— Мы долго задерживали эту информацию, проверяли ее и перепроверяли, используя все наши возможности. Факты очень серьезные.
Крючков проследовал к Горбачеву, а спустя какое- то время генсек-президент спросил Болдина: