Маленькая хозяйка большой кухни

Лакомка Ната

– Пахнет как-то странно, - удивилась Дорис, потянув носом. – Будто засахаренными орехами…

– Так и должно быть, - объяснила я. – Теперь это не просто топлёное масло, это – самое лучшее масло на свете. Поджарьте на нём даже сельдерей, и вкус будет божественным.

– Сельдерей! – хмыкнула кухарка.

– Скоро вы в этом убедитесь, - я расставила чашки на полке и накрыла их чистым полотном, от мух, а сама принялась чистить чеснок. Я почистила одну головку, вторую, третью, а когда принялась за десятую, в кухне появилась

госпожа Пай-Эстен.

Она уже сняла перчатки, а вот дорожный плащ ещё не успела, и следом за ней слуга тащил в кухню корзинки и мешочки с покупками.

Экономка окинула нас зорким взглядом и сухо спросила у меня:

– Зачем нам столько чеснока? Ожидается нашествие вампиров?

Дорис побледнела и зашептала молитву, а я дружелюбно ответила:

– Это для чесночного супа на завтра. Вот меню, если вам угодно…

– Угодно, - отрезала экономка и подошла к шкафу, где висел исписанный листок.

– Только лучше бы вы сначала сняли плащ и вымыли руки, - посоветовала я, стараясь её не обидеть. – Не надо заходить в кухню в верхней одежде. Мало ли какая грязь…

– Намекаете, что я грязная? – высокомерно осведомилась госпожа Пай-Эстен.

– Нет, что вы, - мне стоило определённых усилий, чтобы говорить ровно, без раздражения. – Но для хозяев будет лучше, если мы оставим дорожную пыль на дороге, а не будем посыпать ею кушанья.

– Какая вы умница. И откуда только такие знания?
– кисло протянула экономка, проигнорировав мои замечания насчёт мытья рук, и принялась изучать написанное мною меню.

Читала она довольно долго, так что я успела почистить ещё десять зубцов чеснока, отсчитав ровно сорок долек.

– Новое меню, значит? – снова подала голос экономка. – Очень смело, должна признать. Думаете, господа будут довольны, получив на завтрак овсяные вафли с паштетом из форели, салат из куриных желудков и омлет на пару с зеленью? Не слишком мало блюд?

– Это было сделано с умыслом, - ответила я, откладывая нож и вытирая руки полотенцем. – Когда на столе много закусок, трудно не попробовать все. Ограничение блюд не позволит господам переесть…

– Теперь вы оскорбляете милорда и миледи? – госпожа Пай-Эстен развернулась ко мне на каблуках.

– Никаких оскорблений, - я постаралась призвать на помощь всё своё терпение, хотя при общении с экономкой и её племянницей это было всё труднее и труднее. – Но наша главная забота – не только накормить хозяев вкусно и разнообразно, но ещё накормить полезно. Милорд и миледи это понимают, согласны со мной и поручили мне заняться меню. Вы купили всё, что вам поручили?

Тему я перевела намеренно, и это подействовало – экономка тут же забыла про меню и раздула ноздри.

– Конечно, купила, - сказала она ядовито. – Вы, мисс Браунс, можете в этом убедиться лично. Покупки лежат в коляске. Коляска стоит во дворе. Найдёте?

Ясно, что мне предлагалось самой перетаскать покупки в дом, но тут я не стала спорить.

Сделала книксен и вышла из кухни. Сейчас госпожа Пай-Эстен поговорит с Труди, узнает, что произошло и… и мне необходим небольшой передых перед очередной битвой. А то, что она произойдёт, я не сомневалась.

Конюх распрягал лошадей, я кивнула ему и потащила из коляски корзинку с продуктами.

– Помочь, мисс? – щедро предложил он. – Корзинка тяжёлая.

– Не надо, - ответила я, пыхтя от усердия, - справлюсь.

Он только покачал головой.

Корзинку я унесла в кухню, и Дорис принялась ей разбирать, а я вернулась во двор, чтобы взять два свёртка, что лежали на сиденье. Они были не тяжёлые, но объёмные. Скорее всего, там было постельное бельё и нижнее бельё для герцога.

– Дорис, разожгите жаровню, пожалуйста! – крикнула я, затаскивая свёртки в прихожую.

– Зачем это? – экономка возникла рядом, будто вышла из стены.

– Затем, - терпеливо объяснила я, - что простыни и наволочки надо сначала прогладить. А уже потом стелить на хозяйскую постель.

– Намекаете… - начала она, но я её перебила.

– Никаких намёков, госпожа Пай-Эстен, - сказала я, оттеснив её в сторону, чтобы пройти к лестнице. – Просто стелить непонятно где валявшиеся простыни хозяину – это какое-то варварство. Или вы поручитесь, что портниха брала их только чистыми руками?

Губы экономки сжались в тонкую полоску, но возразить, похоже, было нечего. Я отнесла постельное бельё в комнату герцога, где Эми заканчивала мыть пол, и попросила её принести гладильную доску и утюг.

– Я сама поглажу, - предложила девушка, но я отказалась.

Больше всего я ждала, когда служанка выйдет, и у меня будут несколько секунд, чтобы проверить заветный сундучок, но Эми сообщила, что доска и утюг находятся в комнате на третьем этаже, и лучше гладить там, чем таскать их туда-сюда. С этим пришлось согласиться, и я поднялась на третий этаж, пока Эми бегала за утюгом и горячими углями.

Остаток дня прошёл в беготне и трудах. Я выгладила постельное бельё, постелила его на кровать в комнате герцога, сменила мыло в ванной на белое, без цветочных добавок, убрала зелёные восковые свечи и поставила в подсвечники простые, из белого воска – они не давали запаха, а значит, не могли вызвать раздражения.

Потом пришлось совершить прогулку с леди д`Абето, которая всячески хвалила меня за заботу о своём племяннике и давала советы, что ему может понравиться, а что нет. К концу прогулки я уже кипела, как чайник, позабытый на огне, но в окне то и дело показывались физиономии Труди и госпожи Пай-Эстен, поэтому домой я не торопилась. О нашей с горничной драке миледи, кстати, не вспомнила ни полсловом, и я не знала – радоваться этому или пока ещё рановато для радости.

Вернулся с охоты герцог, держа за задние лапы подстреленного зайца, и обошёл нас стороной, явно не желая разговаривать.