Маленькая хозяйка большой кухни

Лакомка Ната

Труди бросила на меня убийственный взгляд, развернулась и пошла по лестнице наверх.

Горничная скрылась в темноте, потом негромко стукнула дверь, и экономка высокомерно кивнула мне:

– Вы тоже идите спать, мисс Браунс. Наверное, выоченьутомились.

– Вы всё не так поняли, госпожа Пай-Эстен, - прорезался у меня голос.

– Да, конечно, - тут же согласилась она, скривив губы в усмешке. – Приятных вам снов, мисс.

Она хотела уйти, но я окликнула её:

– Вы ведь давно служите в этом доме?

Госпожа

Пай-Эстен повернулась на каблуках, встала передо мной лицом к лицу и сказала с ещё большим высокомерием:

– Я служу миледи д`Абето уже четверть века, к вашему сведению.

– И хорошо знаете милорда?

– Он рос на моих глазах, мисс Браунс. Всё? – она насмешливо склонила голову к плечу. – Вы закончили расспросы? Я могу идти?

Конечно же, это была насмешка. Моего разрешения не требовалось. Экономка снова повернулась ко мне спиной и пошла по ступеням вниз.

– Тогда как вы могли не заметить, что милорд давно и мучительно болен? – выпалила я ей вслед. – Как получилось, что он вынужден один бороться со своей болезнью?

– Болен? – экономка оглянулась, помедлила, а потом взбежала по ступеням ко мне. – Что за глупости. С чего вы взяли?

– Сегодня я провела первый сеанс лечения, - я показала ей корзиночку. – То, что вы купили, это лекарства. Сейчас милорду стало легче, он уснул. Лечение я намерена продолжать, и прошу ничего не говорить леди д`Абето, потому что милорд не хочет, чтобы она волновалась за него. И сами не показывайте, что знаете обо всём. Мы должны помочь ему, но осторожно. Понимаете? В этих вопросах мужчины более ранимы, чем женщины. И ещё мужчины страшно не любят, когда их жалеют.

– Болен?
– повторила экономка. – Что с ним?

– Вот этого не могу вам рассказать, - покачала я головой. – Это его тайна, и я не могу её раскрыть. Я и так нарушила просьбу его светлости о молчании. Но мне кажется, вы преданы леди д`Абето и действуете на благо этой семьи… К тому же, мне нужна ваша помощь.

Эти слова госпожа Пай-Эстен пропустила мимо ушей, но вопросов о болезни больше не задавала. Она стояла передо мной, хмурясь и сплетая и задумчиво расплетая и сплетая пальцы.

– Получается, - сказала она, наконец, - он никому из нас ничего не сказал, а вам доверился?

– Нет, он ничего мне не говорил, я сама заметила, что милорд нездоров, - ответила я с достоинством, умолчав об обстоятельствах, при которых мне стало известно о болезни герцога. – Он сказал, что обращался за помощью к королевскому лекарю, но тот не смог помочь. Сказал, что всё дело в проклятии. Болезнь носит колдовской характер, а не природный.

– Проклятие луны… - прошептала экономка, заметно вздрогнув, а потом сделала мне знак отойти подальше от лестницы.

Мы прошли по боковому коридору, остановились возле окна с балкончиком, и экономка бросилась в наступление:

– Значит, королевский лекарь помочь не смог, а вы решили, что сможете? О чем

вы только думали, девица Браунс!

– Ну, хоть признали меня девицей, - усмехнулась я. – Но вам не надо волноваться. Кое-какие познания о лечении у меня есть И мои методы действуют. Герцог сладко спит. Да и ваша хозяйка, думаю, тоже?

– Да, она рано уснула. На удивление, - вынуждена была признать госпожа Пай-Эстен, но тут же напористо спросила: - И что у вас за методы? Вы колдунья? Волшебница в седьмом поколении?

Ещё не хватало, чтобы меня посчитали ведьмой!

– Магия тут совершенно ни при чем, - холодно произнесла я.
– И если честно, я не очень верю в проклятие. Небеса не настолько безжалостны, чтобы наказывать ребенка за грех матери. А с земными болезнями люди очень часто справляются сами.

Экономка недоверчиво хмыкнула, но не возразила, продолжая сплетать и расплетать пальцы, а потом спросила уже мягче:

– И чего вы хотите от меня?

– Вот это уже другой разговор, - одобрила я. – Я хочу полностью изменить систему питания милорда и миледи, это часть лечения. Ещё мне нужно будет следить за их режимом и каждый вечер делать милорду лечебную ванну. Как вы понимаете, одной с этим справиться нелегко, мне нужна будет помощь слуг. К тому же, надо покупать определённые продукты и снадобья.

– Не такая уж большая помощь, - согласилась экономка. – Думаю, это можно легко устроить. Тем более, что милорд проявляет к вам… особое расположение.

– Обычно я всем нравлюсь, - скромно заметила я. – Вот и леди д`Абето понравился моё лёгкий и весёлый нрав.

Госпожа Пай-Эстен снова хмыкнула, но на этот раз смешок прозвучал почти весело.

– Я позабочусь, чтобы Труди больше вам не досаждала, - сказала она отрывисто. – В этот раз, так и быть, поверю вам. Но помните, что вы у меня на примете. Навредить милорду и миледи я не позволю.

– У меня и в мыслях такого не было, - ответила я, стараясь не обидеться. – Но можете успокоить свою племянницу. В отличие от неё, я не собираюсь соблазнять герцога.

– Судя по вашему колючему языку, - парировала экономка, - хозяйке в вас понравился точно не лёгкий нрав. Спокойной ночи.

На этом мы и разошлись.

Я добралась до своей комнаты, не совсем веря, что заполучила поддержку и одобрение от самой невыносимой женщины поместья. Если только она не хитрила… А если хитрила?..

Умывшись, я переоделась в ночную рубашку, и прежде чем нырнуть в постель открыла раму окна, вдыхая свежий прохладный воздух. Осень не торопилась сдавать свои позиции, но зима наступала. И ночи уже были не тёплыми, как летом, а прохладными, с привкусом инея, в серебристо-снежном сиянии далёких звёзд.

Закончится осень, начнётся зима, и год потечёт с начала, как десятки, сотни и тысячи лет до нас.

Жаль только, что дядя не увидит больше ни зимы, ни весны, ни лета, ни новой осени.