Маленькая проблема
Шрифт:
Ехать на метро недолго, всего четыре станции, но я никогда не сажусь, еду стоя. Иначе усну и уеду на конечную. Или даже в депо, что чревато штрафом. Потому что возвращаюсь домой я всегда жутко уставшая.
Зима в Москве, как бывает зачастую, неприятная — грязная и мокрая. Никакого тебе белого пушистого снега и сугробов. Везде только сырая каша, от которой быстро намокают ноги. Только эти дутики меня выручают.
Но сегодня погода неожиданно радует — на улице безветренно и тихо, а с вечернего неба падают, кружась, легкие снежинки. Особенно
Жуя суховатую колбаску кимбапа, бреду домой неторопливо, мне туда не очень хочется. Очередная съемная квартира никогда не сможет стать для меня крепостью и местом, в которое хочется возвращаться. Размышляю как всегда об одном — уехать или остаться? Скорее всего, второе. Куда мне ехать? Где мне станет легче?
Нигде. Потому что от тоскливых воспоминаний никуда не деться. Куда бы ни пошла — они всегда, как верные спутники, со мной.
Когда мне хотелось поделиться произошедшим хоть с кем-то, я взяла и призналась своей подруге Светке.
— Обалдеть, ты даешь! — воскликнула она, разливая вино по бокалам. — А он, каков сукин сын! Почему ты не рассказала ему правду? Утерла бы нос этому малолетнему кобелюге. А у тебя есть его фотка? Наверняка, хорош, засранец, если даже ты не устояла перед таким молодым и страстным напором.
— Ты же знаешь почему не рассказала. Он меня в самое дно втоптал. На дверь предельно ясно указал. Дураку было ясно, что под юбку ко мне залез, чтобы унизить и пинка под зад дать. Я сама клуша, поддалась дурацким чувствам и позволила этому всему зайти так далеко.
— Думаешь, у вас ничего не могло быть?
— Ты серьезно? Двенадцать лет разницы, Свет!
Подруга фыркнула, развалившись в кресле.
— Вон Галкин с Пугачевой…
— Ой, не начинай даже! — перебила эту ерунду, поморщившись.
А еще через час, когда я слегка перебрала красного, подруга успокаивала меня, уложив мою голову к себе на колени и поглаживая. Потому что я отчаянно плакала, размазывая слезы по лицу.
— Анют, ну ты чего… Влюбилась, что ли?
Я только еще громче заревела.
Разве я хотела? Да я все делала, чтобы этого не произошло, ведь знала, что непременно будет больно. Что ничего нормального из этого не выйдет. Не для меня это все. Зачем я вообще туда устроилась? Повелась на место и хорошую зарплату. Ох, и дура. Да мне бежать оттуда надо было в тот же день, когда увидела этого подонка…
— Тшш… А знаешь, ты поплачь. Легче станет. И себя винить не надо — ты не человек разве? Откуда ты могла знать, что все так получится? Во всем надо искать плюсы — кончила же феерично. А малыш, смотрю, не промах… Ну прости, прости, лишнее ляпнула. Хочешь Толику скажу — он ему накостыляет? Я тебе не рассказывала про своего нового хахаля? Он у меня боксом занимается. Тупой, как пробка…
В тот вечер откровений подруга бормотала надо мной про своего Толика, про их несуразные
Доев кимбап, бросаю обертку в ближайшую урну и прибавляю шаг. Когда я подхожу к дому, мое внимание привлекает фигура у подъезда — тучная и низкорослая, упакованная в норковую шубу до пят. С неподдельным удивлением смотрю на Лидию Семеновну, маму Коли. Сначала даже мелькает мысль, что она здесь по чистой случайности. Абсурдно думать, что она ко мне. Но когда она делает шаг вперед, я понимаю, что ошибаюсь. Лидия Семеновна пришла по мою душу.
Прищурив глаза и поджав и без того тонкие накрашенные губы, превратив их в леску, она перегораживает проход.
— Аня, добрый вечер.
— Здравствуйте, Лидия Семеновна, — растерянно произношу, еле сдерживаясь, чтобы не начать озираться — а ну как Коля сюда пришел. С подмогой.
Все оказалось гораздо хуже — поговорить со мной он отправил свою маму.
В квартире (да, я пригласила ее на чай), она пристально разглядывала скромное убранство, морщила нос на кухне, но молчала, никак не комментируя увиденное.
Ее жилье было гораздо просторнее и современнее. Лидия Семеновна работала главным бухгалтером в приличной компании, и ремонты освежала с завидной регулярностью.
Чай стынет, к сладостям она не притрагивается. Я хмуро смотрю на нее, пытаясь понять истинную причину ее присутствия здесь.
— Так что вы хотели, Лидия Семеновна? — спрашиваю, теряя остатки терпения.
— Ну и стоит этого того? — вопросом на вопрос отвечает женщина, отвернувшись от созерцания побитой плитки вокруг раковины.
— О чем вы? — не понимаю.
— Стоило рушить отношения с моим сыном, чтобы продолжать жить вот так? — обводит взглядом кухню.
— Как так? — чуть ли не скреплю зубами.
— В убогой бедности. Что ты смотришь на меня своими ясными глазенками? Для тебя это новость, что ли? Квартира не твоя, съемная. Ремонта здесь со времен государя Николая не было, мебель — дешевая и допотопная. Чай в заварочных пакетах, конфеты заскорузлые по акции. Ты этого хотела? Брак с Коленькой все бы изменил для тебя. Накопили бы на свою квартиру, я бы помогала. Да и сын у меня один, моя квартира тоже вам бы досталась после смерти.
С каждым ее словом я хмурюсь все сильнее, сжимая пальцы в кулаки.
— Он тебе не изменяет, не пьет, не курит. Умный, образованный, интеллигентный. К тому же, уважаемая должность есть. Машина. Да его уже за это целовать в ноги надо. Что тебе еще не хватало, не пойму? — сварливо отчитывает меня она, вцепившись темным взглядом, будто коршун.
— Перестаньте, Лидия Семеновна, — утомленно вздыхаю.
Надо было дать ей от ворот поворот еще там, у подъезда. Все мои хорошие манеры…