Маленькая проблема
Шрифт:
Я слушала этот бред, не веря своим ушам. Что за чушь?! Я же не шпионила, я просто…
— А за это все, — делает неопределенный жест рукой. — Кхм… спасибо. Мне понравилось, но извини, повторять не буду.
Язвительная насмешка появляется на его губах, а во мне все начинает полыхать от обиды и ярости. Чертов ублюдок! Да кем он себя возомнил, черт побери?!
Зарычав, замахиваюсь и отвешиваю подонку оглушительную пощечину. В третий раз за сегодняшний вечер. Но на душе не становится легче. Только что меня физически и морально хорошенько поимели. Легкие
Гневно сощурив глаза, он наклоняется и выдыхает мне в лицо:
— Не советую показывать характер, уже поздно. Увижу тебя хоть в одном из департаментов компании — о произошедшем здесь узнают все сотрудники.
— Ты не посмеешь… Тебе не поверят… — шепчу, отказываясь верить происходящему.
— Хочешь рискнуть? Анна, ты не первая и не последняя. Я трахнул практически каждую из твоих предшественниц. Ты ничем не отличаешься. Разве только тем, что я дрочил пару раз на тебя много лет назад.
Отшатнувшись от этого чудовища, я вжимаюсь в угол, практически не чувствуя боли от вонзенных в собственные ладони ногтей.
— Что ж, пока, — мерзавец подмигивает и уходит, оставив меня в абсолютно разбитых чувствах.
Когда в коридоре стало тихо, и звук его размашистых уверенных шагов смолк, я включила воду и несколько минут, пребывая в полнейшей прострации, наблюдала за тем, как убегает в слив прозрачная вода. Все мои действия были неторопливыми, механическими. Умыв лицо, я посмотрела на свое отражение и, горько усмехнувшись сама себе, отправилась прочь из этого места. Униженная и раздавленная. Но еще в стократ хуже было осознавать, что я сама допустила эту чудовищную ошибку.
Спрятаться дома. Под одеялом.
Вместо сердца зияет черная пустеющая дыра, дышать нечем, хоть бей кулаком в грудь, выбивая последние остатки кислорода по венам. Хочется упасть на пол и свернуться калачиком, забиться в темном уголке. Все в груди раздирает и болит, и тоскливо ноет. Так плохо мне было только один раз, в тот день, когда умерла на моих руках мама. Кошмарное чувство потерянности и отчаянного бессилия поглотило, как и в день похорон, когда начали опускать гроб в землю. Кажется, что светлых дней уже не будет никогда.
Сейчас меня не покидает ощущение, что в землю опускают меня. Глухо кричу и не могу выбраться из этой боли, но меня никто не слышит.
Мальчишка раздавил меня и посмеялся. А я в него безнадежно влюбилась.
Глава 25
Ярослав
Конституционное право вызывает легкую зевоту и скуку, но Орловский сидит и скрупулезно записывает, тем самым и меня удерживая в тонусе. Мог бы предложить Стасу сыграть в морской бой, но этот «юрист» беззастенчиво спит, не смотря на укоризненный взгляд преподши. С Лехой, что сидит в конце ряда, мы до
— Мне осталось доработать еще неделю, потом один документ вступает в силу, и я окажусь свободен, — произнес я тогда в тишине, под настороженные взгляды друзей. — Предупреждаю: я успею не на все тренировки.
— Конечно, Кэп. Мы всегда тебя ждем, — после недолгой тишины ответил Сашка, похлопав меня по плечу.
Остальные последовали его примеру. Все, кроме центрового, у которого нос разбух до размеров фиолетового картофеля. Он от меня отвернулся, демонстративно игнорируя мое присутствие. Детский сад.
Мне сейчас не то чтобы не до него, не до баскетбола даже, и на очередную тренировку я только чудом умудрился попасть.
Все шло дерьмово. Михалыч рвал глотку, команда недоуменно косилась, но я опять был не с ними. Я думал, что вышел из того женского туалета и навсегда закрыл за собой дверь, но оказалось, я остался там, вместе с Анной. Крутил, как ненормальный, в голове тот охренительный эпизод снова и снова, чувствуя, как приливает к паху вся кровь. Мне хотелось опять там оказаться. Схватить эту стерву за волосы, выбивать из нее жесткими толчками всю гребаную дурь, громко спросить «зачем ты все испортила?!».
Ее не оказалось на рабочем месте на следующий день. И на другой день тоже. Все как я и хотел. Ее место пустовало без нее. Стеклянный стол одиноко и обезличено стоял, на нем свойственный ей порядок. Все папки аккуратно сложены, уголок к уголку. Даже ручка не просто валяется в центре стола, а впритык приставлена к стопке бумаг.
— Ну что? — за спиной послышался насмешливый голос отца. — Мне начинать искать тебе новую секретаршу?
Я круто к нему развернулся и не удержался от того, чтобы не стереть его ухмылку с лица.
— А чему ты так радуешься? Твоя ручная крыса не передала тебе наисвежайшие новости? — иронично спросил его.
Его улыбка померкла. Он нахмурился с недоумением, а я был готов захохотать в голос. А крыса-то сбежала с корабля молча!
— Какие еще новости? Если ты про контракт с «Тоичи Паблик», то я о нем уже все знаю, — самодовольно фыркнул отец. — И предпринял соответствующие меры, чтобы этот контракт провалился. Мы не будем продавать им минералы.
— Продавать минералы? — засмеялся я. — Нет, отец. Мы продали им почти все производство. Знаешь, чем они платили?
Я смотрел в ошарашенное лицо отца и мне было его ни капли не жаль. Он слишком долго топтался по головам своих близких. Мне плевать на других людей, но Серегу я всегда готов защищать. Он слишком многое для меня сделал. Как и для отца.
— Они отдали нам приличную часть своих акций. Теперь «ИнтерМедиа Групп» и «Тоичи Паблик» взаимосвязаны на всю жизнь.
— Что? Но…
— Забыл сказать, что «Тоичи Паблик» фактически принадлежит твоему брату. Ты не сможешь с ним распрощаться, — добиваю отца и, обнародовав контракт, ухожу прочь из этого места. Мне больше нечего там делать.