Маленький стрелок из лука
Шрифт:
Он с трудом раскрывает глаза, но шум не умолкает. Неужели опять разыгрался шторм? Окончательно проснувшись, он начинает различать громкие голоса, треск досок. Что-то случилось, уж не девятый ли вал накатился на берег?..
Мгновенно вскочив с постели, он всунул ноги в джинсы, надел легкие туфли и выскочил из комнаты. Заметил, Вадима на соседней койке нет. Наверное, уже на берегу. Чего же это он не разбудил?..
В несколько прыжков он оказался на берегу, еще не соображая, что небо над головой звездное, над горами плывет месяц, а море спокойное. Шум стал еще сильнее, снова раздался треск, будто по меньшей мере штормом швырнуло деревянную лодку на камни.
Ничего не понимая, Кирилл остановился и стал всматриваться в густой сумрак.
– Ты что, спятил?
– схватил его за плечо Кирилл.
Парень, ни слова не говоря, развернулся и двинул его в скулу. Из правого глаза брызнули розово-зеленые искры. Мелькнула мысль, что все-таки это сон, слишком все было фантастическим. Но пусть даже во сне, оставаться побитым Кирилл не привык. Его правая рука привычно напружинилась, немного отклонилась в сторону, и... в следующий момент на том месте, где только что стоил разъяренный, детина, было пусто, а детина барахтался на пляжном песке и что-то бормотал. Перешагнув через него и окончательно уразумев, что здесь происходит какое-то побоище, участником которого невольно стал и он, Кириллу показалось, что он услышал голос Василия, ринулся вперед. Вернее, не голос, а глухой взбешенный рык.
Здесь, где море и берег сливались, было немного светлее. Кирилл различил громоздкую фигуру Василия и четырех парней, наскакивавших на него. В руках у одного из них покачивался лежак, которым он, судя по всему, намеревался ударить Василия. Причем подбирался, скотина, сзади! Не раздумывая, Кирилл подскочил к парню и вцепился в лежак, но тот не пожелал с ним расстаться. Покачивающийся в темноте лежак наклонялся то в одну, то в другую сторону. Парень молча вырывал это странное орудие драки, а Кирилл также молча не отпускал его. Может быть, они бы еще долго топтались на одном месте, перетягивая друг к другу лежак, если бы парень не стал лягаться. Один раз он больно задел по коленке, второй раз достал до живота. Охнув, Кирилл изловчился и двинул парня концом лежака. Взвыв, парень отлетел в сторону и упал. Отшвырнув от себя лежак, Кирилл бросился на выручку к Василию, на которого все еще наседали трое. В руках у одного из них было что-то длинное и черное. Выставив перед собой эту штуковину, парень тыкал ею в Иванова, который никак к нему не мог подступиться, иначе парню давно бы плохо пришлось. Иногда попадал своим оружием в Василия, и тот, сквозь зубы, ругался. Остальные двое держались на приличном расстоянии и выжидали удобного момента, чтобы налететь на Василия.
Кирилл в отличие от очень многих, в том числе и Василия, никогда из себя не выходил настолько, чтобы полностью потерять голову. Даже в подобные минуты он рассуждал, анализировал, а потом принимал решение. И все это происходило в его голове автоматически и мгновенно. Не примчись он сюда полусонный прямо с постели, тому типу с лежаком не удалось бы нанести ему удар в скулу. Опять же в отличие от многих в драке Кирилл не испытывал ненависти к своему противнику, он просто защищался. Сам Кирилл никогда ни на кого не нападал. Разве что доводилось, например, из автобуса выставить хулигана или пьяницу, пристающего к пассажирам. Один раз выручил девушку, к которой привязались в парке Победы два молокососа, причем у одного оказался нож, который Кирилл выбил из его рук, повредив хулигану плечевой сустав.
Вот и сейчас, участвуя в схватке, Кирилл соображал, как подобраться к парню и выбить из его рук ржавую железную трубу - он наконец разглядел, что это у него такое.
Не эта бы труба, которой парень бешено крутил в воздухе, Василий давно бы их всех расшвырял по пляжу как котят. А Иванов
– Ну, что, дырявый тюфяк, съел? Повернись, чертов боров, я тебя смажу по окороку!..
Огромный Василий напоминал медведя, поднявшегося на задние лапы и отбивающегося от своры шавок. Его учащенное дыхание и отрывистые ругательства походили на рычание. Приглядевшись, Кирилл узнал противника Иванова: это был тот самый парень с лошадиной челюстью, который вечером вместе с Евой ушел куда-то в горы. Значит, он тоже из этой компании... Повернув голову, Кирилл увидел тех двоих, которых он успел уложить. Оба были на ногах и, придвинув близко друг к другу головы, о чем-то совещались. Нужно было действовать, а то сейчас они тоже включатся в драку и тогда им несдобровать: все-таки двое против пятерых! Причем парии не какие-нибудь мозгляки, а рослые, крепкие на вид. Слабаки бы не стали связываться с Василием. Увидев, что Евин ухажер поднял над головой трубу, выбирая момент, чтобы треснуть Иванова, Кирилл, больше не таясь, бросился на него сбоку, рассчитав, что тот не сумеет быстро переменить позицию. У парня оказалась хорошая реакция. Не опуская трубы, он отскочил в сторону так, что галька брызнула из-под ног, и попытался ударить Кирилла, но тот увернулся. И в тот самый момент, когда парень весь подался вперед, вслед за опустившейся в пустоту трубой, Кирилл изо всей силы снизу вверх нанес ему удар кулаком в подбородок... Он знал, что парень сейчас взмахнет руками, выронит трубу, рухнет навзничь и не сразу поднимется. По крайней мере так учил его Вадим Вронский, занимаясь с ним в спортзале по субботам. Так оно и получилось: парень, выпустив трубу, нелепо взмахнул руками и упал. Присутствуй бы при этом Вадим, он сказал бы свою любимую фразу: "Все, старик, по закону".
Но вот вдруг неожиданно, когда Кирилл повернул голову в сторону других парней - они, по его предположению, уже должны были выйти из столбняка, - он получил сокрушительный удар с той стороны, с которой уж никак не ожидал нападения... Уже очутившись на теплом песке, он разглядел над собой разъяренное бородатое лицо друга.
– Спасибо, Вася - облизывая разбитую губу, сказал Кирилл. Удар был классный...
– Ты?!
– изумился тот.
– А я думал... Какого же черта ты, лопух, лезешь под руку? Откуда ты взялся?
– С твоей помощью с неба упал на землю, - поднимаясь на четвереньки, ответил Кирилл.
Иванов подхватил его под мышки и поставил перед собой. Внимательно осмотрел лицо, покачал головой:
– Красавчик!
Парней на пляже не было. Лишь тот черноволосый, которого Кирилл свалил, сидел на песке и, пропуская сквозь пальцы коктебельские камешки, молча снизу вверх смотрел на них. Злополучная труба чернела рядом. И еще вокруг них валялось, наверное, с десяток разбитых лежаков. Воюющие стороны брали их из большой груды, сваленной у белой стены набережной. Настоящее мамаево побоище!
– Как ты узнал, что мы тут...
– Василий повел глазами вокруг, - развлекаемся!
– Наверное, весь Дом творчества подняли на ноги, - ответил Кирилл.
– Будь спокоен, - усмехнулся Василий.
– Интеллигенты по ночам крепко спят...
И тут он увидел черноволосого, который, сидя у самой кромки моря, по-прежнему тупо загребал руками мелкую гальку и процеживал ее сквозь пальцы. Видно было, что он еще как следует не пришел в себя, а то давно последовал бы за своими дружками. Такие один на один не дерутся, только компанией, примерно пятеро на одного!