Малиновый запах надежды
Шрифт:
– Замечательно! С каких это пор ты стал моим мужем?
Он смутился и покраснел.
– Понимаешь... Мне не хватало тебя. Я ждал, ждал твоего звонка и под конец не выдержал. Почувствовал острую необходимость позвонить тебе. Решил, что назначу встречу, и мы поговорим с глазу на глаз. Набрал твой номер, но трубку взял мужчина, который представился врачом «Скорой», и сообщил мне, что тебя, похоже, сбил микроавтобус. Я сорвался и помчался в больницу, куда они тебя везли. И... когда меня спросили, кем я тебе прихожусь, сказал, что
– А уж как я испугалась! – с сарказмом ответила я. – Прихожу в себя, а мне объявляют о визите мужа! Первая мысль – какой гад посмел воспользоваться моей беспомощностью и обманом взял мое бесчувственное тело.
Кирилл улыбнулся, накрыл мою ладонь своей и осторожно погладил мои пальцы.
– Раз шутишь, значит, с тобой все будет хорошо.
– Какие уж тут шуточки! – фыркнула я.
– Не злись, – примирительно попросил он, склонив голову набок и рассматривая мое лицо с легкой улыбкой.
– Не буду, – невольно улыбнулась ему. Чувствовала я себя, несмотря на пережитое приключение, довольно сносно. Только очень устала.
– Врачи сказали, что ты не пострадала. По счастливой случайности машина не задела тебя. В ожидании, когда разрешат тебя навестить, я поговорил в коридоре с водителем микроавтобуса. Хлебнул адреналина дядька, сам не свой от переживаний был! Он рассказал мне, что в последний момент тебя из-под колес вытолкнул какой-то парень. Водитель уж решил было, что сбил вас обоих. Но тебя даже не зацепило, ты просто потеряла сознание, а парень куда-то исчез.
– Что за парень? – спросила я хриплым от волнения голосом.
– Водитель говорит, что не рассмотрел его. Сама понимаешь. Заметил лишь, что одет он был в какой-то серый спортивный свитер и черные джинсы. Странно, да? Спас тебя и тут же куда-то ретировался.
Я ничего не ответила Кириллу, лишь перевела взгляд на потолок и счастливо улыбнулась. Мой ангел-хранитель...
– Саш, врачи хотят, чтобы ты осталась в больнице до завтра. Хоть ты и не пострадала, подобный стресс может сказаться на твоем положении.
И Кирилл, недоговорив, смущенно замолчал. Хотя по его лицу я видела, что ему хотелось поговорить на эту тему. Думали мы с ним в этот момент об одном – о той единственной ночи, которую провели вместе.
– Я останусь с тобой до утра, – сказал он после долгой паузы.
– Не возражаю, – улыбнулась я.
– Даже если бы и возражала! – строгим, безапелляционным тоном припечатал он.
Я рассматривала его лицо будто в первый раз. Каждую черточку, каждую деталь. Я не сравнивала его лицо с лицом Тима, я рассматривала его так, как бы рассматривала лицо нового в моей жизни человека, которому будет отведено важное место. Я словно вытирала ластиком карандашный набросок и рисовала его заново – в другом свете, с другими тенями, с новыми деталями, с новым вдохновением.
– Почему ты так на меня смотришь? – спросил Кирилл.
– Нравишься, –
– Я не...
– Я знаю, – перебила я его, угадав, что он хотел сказать. – Ты – это ты. Я любуюсь тобой.
– Смешная...
На следующий день после утреннего обхода меня отпустили домой. И когда я доставала свою верхнюю одежду из принесенного медсестрой пластикового мешка, из кармана куртки выпало и покатилось по покрытому потертым линолеумом полу колечко. То самое, которое я считала потерянным.
– Саша, аккуратней, не потеряй! – Кирилл проворно поднял колечко и протянул его мне.
А я, недоверчиво уставившись на его раскрытую ладонь с лежащим на ней тонким золотым ободком, почувствовала, что мои глаза наполняются слезами, но на этот раз не от грусти, а от радости.
– Не может быть!
Я взяла кольцо дрожащими пальцами.
– А ведь я думала, что потеряла его! И карманы куртки тоже проверяла!
– Ну, может, в кармане была дырка, и оно провалилось за подкладку, – предположил Кирилл и машинально сунул руку в карман моей куртки. – Точно, Сашка, карман дырявый. Плохо же ты искала!
– Главное, что оно нашлось, – сказала я, думая с улыбкой о недавнем сне, который вовсе не был сном.
После больницы мы долго гуляли по пахнущим мандаринами и хвоей улицам, держась за руки и целуясь через каждый метр. Потом, замерзнув и проголодавшись, зашли в пиццерию. И там за огромной, как колесо грузовика, пиццей я рассказала Кириллу о своих «приключениях» – о записках, встрече с Людкой, Леониде, путешествии в Страну Минорных Воспоминаний. Умолчала лишь о последней «встрече» с Тимом.
– Заварила кашу эта Людка... – вздохнула я. – Простила бы я ее, да только не уверена, что она еще что-нибудь не выкинет в том же духе. Адрес она мой знает, от ненависти ко мне с ума сходит. Можно сказать, что только этой ненавистью и живет.
– Так можно сделать так, чтобы она забыла о своем желании мстить тебе! – весело сказал Кирилл. – И заодно почувствовала то же, что и ты, когда получала эти записки.
– Предлагаешь ей анонимки подбрасывать? – скривила я в скептической усмешке рот.
– Нет, это уже пройдено. Но предлагаю отплатить той же монетой.
– Кровожадный какой ты! Вот уж не знала.
– Я не кровожадный. Я просто хочу, чтобы она навсегда оставила тебя в покое.
– И что ты предлагаешь? – усмехнулась я, все еще с сомнением относясь к предложению Кирилла.
Он внимательно посмотрел на меня, загадочно улыбаясь. И когда я уже, потеряв терпение, собралась его поторопить, спросил:
– Саш, скажи, я очень похож на того парня, на Тима?
Я хотела привычно возразить, что знаю, что он – это он, и что не стоит ревновать меня к Тиму, но по веселым искоркам в глазах Кирилла поняла, что на самом деле он имеет в виду.