Малорусскій вопросъ и автономія Малороссіи (старая орфография)

ОДЕССА, Тип. Акціонернаго Южно-Русскаго Общества Печатнаго Дла

Пушкинская улица, соб. д. № 18.

Значительная часть моей статьи была написана давно, по выход въ печать статьи проф. М. А. Грушевскаго о повой схем изложенія исторіи восточнаго славянства («Звичайна схема «Русскоі історіи и справа раціональнаго укладу історіи східного словянства", напечатано въ сборник — Статьи по славяновладнія. Пет. 1904).

Тогда я не счелъ себя въ прав напечатать моей статьи, т. к. по условіямъ тогдашняго времени проф. Грушевскій

не имлъ бы возможности отвтить мн съ полной свободой и откровенностью.

Думаю, что о малорусскомъ вопрос можно писать теперь совершенно открыто.

Моя статья не только разборъ положеній проф. Грушевскаго, но и оцнка современныхъ требованій украинскихъ партій.

Я нишу sine studio, надясь на такой же отвтъ не согласныхъ со мною.

Проф. И. А. Линниченко.

20 лтъ тому назадъ я въ моей вступительной лекціи въ Московскомъ Университет коснулся вопроса объ объем понятія русской исторіи.

Я высказалъ слдующія соображенія:

«Въ извстныхъ случаяхъ мы съ гордостью повторяемъ, что Русь везд, отъ хладныхъ финскихъ скалъ до пламенной Колхиды, отъ Благо моря и до отдаленныхъ уголковъ Карпатскихъ горъ. Но лишь только дло зайдетъ объ опредленіи основныхъ чертъ русскаго характера, національнорусскихъ учрежденій, тотчасъ начинаемъ бросать за бортъ однихъ Русскихъ за другими, вычеркиваемъ одинъ періодъ за другимъ изъ нашей исторіи и въ конц концовъ безконечно съуживаемъ Русь, и територіально и исторически, и принимаемся смотрть на вопросъ съ исключительной точно извстной мстности и извстнаго времени, черты временныя возводимъ къ общимъ началамъ русскаго духа, учрежденія вызванныя исторической необходимостью, считаемъ характерными національными отличіями и настойчиво требуемъ возврата къ прошлому…

Только параллельнымъ изученіемъ сверной и западной Русской исторіи мы можемь всесторонне изслдовать сущность нашего національнаго начала, можемъ узнать какъ оно реагировалось на самыя разнообразныя вліянія. Исторія западной и юго-западной Руси не чуждая намъ исторія, и не исторія мстная, а исторія общерусская и ей довлютъ т же права, что и исторіи сверно-русской. Не станемъ же отдлять одной отъ другой и не будемъ вносить въ историческое изученіе нашего прошлаго той розни, отъ которой издревне страдаетъ великій Славянскій народъ».

Недавно того же вопроса коснулся Львовскій проф. М. А. Грушевскій, но съ совершенно другой точки зрнія. Въ своихъ статьяхъ Грушевскій притомъ полемизируетъ постоянно со мною-не по поводу мыслей, высказанныхъ мною, печатно, а по поводу моего личнаго разговора съ нимъ относительно недавно поднятаго вопроса объ украинскихъ кафедрахъ въ нкоторыхъ университетахъ. Негласно (не называя меня) полемизируя со мной, г. Грушевскій съ одной стороны или оставляетъ безъ возраженія наиболе существенныя пункты моихъ положеній, другихъ касается лишь вскользь и къ тому же постоянно впадаетъ въ очень существенныя противорчія и, начавъ очень громко, идетъ затмъ на разныя уступки и компромиссы, сводящіе на нтъ его собственныя основные положенія съ одной стороны, а съ другой доходитъ въ своихъ требованіяхъ до предложенія, заключающаго въ себ настоящее contraditio in adjecto, основанія, чего то въ род университета спеціально украинскихъ дисциплицъ.

Все это обязываетъ меня подвергнуть его взгляды основательной критик. Оба мы какъ будто исходимъ изъ одной точки отправленіямы стуемъ на то, что въ общихъ курсахъ русской исторіи южно-русской исторіи отведено мста меньше, чмъ ей слдуетъ. Но въ дальнйшихъ выводахъ изъ констатированія этого факта, мы расходимся радикально. Для меня, какъ это видно изъ моей печатной статьи, южно-русская исторія - часть общерусской исторіи — исторіи всего русскаго народа и я требую ея изученія равномрнаго съ изученіемъ исторіи остальныхъ частей, одного и того же народа, частей политически то соединенныхъ, то разъединенныхъ,

но общихъ по духу; для г. Грушевскаго исторія Великорусская одна, южнорусская-другая, а что касается западно-русской, то о ней онъ, по нкоторымъ причинамъ, говоритъ очень глухо, не зная какъ къ ней отнестись-выддить ли ее въ особый отдлъ, или пристегнуть къ одному изъ самостоятельныхъ отдловъ-великорусскому, или южнорусскому.

Г. Грушевскій такими словами опредляетъ обычную схему русской исторіи: Начинается она съ описанія до исторической восточной Европы, не славянской колонизаціи, разселенія славянъ, сформированія Кіевскаго государства (державы?); исторія доходитъ до второй половины XII вка, переходитъ затмъ къ великому княжеству Владимірскому, отъ него въ XII къ княжеству Московскому, слдить за исторіей Московскаго государства, затмъ имперіи, а изъ исторіи малорусскихъ и блорусскихъ земель, оставшихся за границами Московскаго государства, иногда берутъ нкоторыя боле важныя событія (княженіе Даніила, образованіе Литовскаго государства, унію съ Польшей, церковную унію, войны Хмельницкаго) иногда вовсе не берутъ, во всякомъ случа съ присоединеніемъ къ русскому государству эти земли перестаютъ быть предметомъ ея исторіи.

Основаніе такой схемы, по мннію Грушевскаго, очень старо-въ генеалогичной схем старыхъ московскихъ книжниковъ; эта схема съ появленіемъ научной исторіографіи положена въ основу исторіи государства Россійскаго. Затмъ, когда центръ тяжести былъ перенесенъ на исторію народа и его культурной жизни, эту схему оставили въ главныхъ пунктахъ, только эпизоды(?) чмъ дальше, тмъ больше, стали отпадать. Эту же схему приняла исторія русскаго права въ своей простйшей форм, въ исторіи трехъ періодовъ, Кіевскаго, Московскаго, Императорскаго. По мннію Грушевскаго нераціонально связывать исторію Кіевскаго государства съ исторіей Владиміро-Московскаго княжества XIII–XV вв., какъ стадій будто бы одного и того же политическаго и культурнаго процесса. Кіевская «держава» была твореніемъ одной народности (?), малорусской, Владиміро-Московская-другой — великорусской.

Кіевскій періодъ перешелъ въ Галицко-Валдимірскій, а потомъ Литовско-Польскій. Онъ сравниваетъ отношенія Владиміро-Московскаго государства съ отношеніемъ Римскаго государства къ провинціямъ. Кіевское правительство пересадило въ велико-русскія земли формы политическо-общественнаго устройства, право, культуру, выработанныя исторической жизнью Кіева, но на этомъ основаніи нельзя включать исторію Кіевскаго государства въ исторію великорусской народности. Этнографиноская и историческая близость народовъ малорусскаго и великорусскаго не должны служить причиной ихъ смшенія (перемішуванья). Они жили своей жизнью "по за своими стічностями, стричами". Вслдствіе включенія Кіевскаго періода въ исторію великорусскаго народа, и исторія великорусскаго народа, и малорусскаго, остаются безъ начала-не выяснена исторія образованія великорусской народности я остается представленіе, что исторія малорусскаго народа начинается съ ХІ-Х вка, а передъ тмъ это общерусская исторія, а исторія малорусскаго народа появляется въ XIV–XV, вк, какъ нчто новое, какъ будто ея до того 'не было, или она не имла исторической жизни, и исторія малорусскаго народа состоитъ изъ какихъ то отрывковъ, не имющихъ между собою связи.

Еще худшую участь испытываетъ въ этой схем народность блорусская;-она совершенно пропадаетъ за исторіей государства Кіевскаго, Владиміро-Московскаго, даже Литовскаго, но г. Грушевскій тутъ же обмолвился замчаніемъ, совершенно справедливымъ, но вмст и крайне губительнымъ для его предыдущихъ и послдующихъ критико-полемическихъ замчаній — сознаніе важности этого замчанія охладило бы въ значительной степени пылкость его — возраженій и умрило бы и его запросы къ русской исторіи, г. Грушевскій замчаетъ, что хотя блорусская народность и не выступала нигд въ исторіи, какъ элементъ творческій, однако роль ея немаловажна-укажемъ хотя бы на ея значеніе въ созданіи великорусской народности, или въ исторіи великаго княжества Литовскаго, такъ какъ ей принадлежитъ культурная роль въ этомъ государств.