Малой
Шрифт:
Глядя на грязных оборванцев детей, которые совсем недавно бегали по улицам без забот в чистых одеждах с хорошо вычесанными волосами, Сатана, достал из локона одного из них репейник и вздохнул. Пришло понимание, что его влияние ведёт уже не к соблазнам, но к разрушению. И начал сомневаться в своих деяниях.
— Я же просто рассказал вам о грехах прочих! Почему же вы сами их избрали? — вновь рассказывал он людям на улицах, но те лишь смеялись в ответ, уже не воспринимая других его слов, кроме тех, что вели к падению.
Городок поник, заборы покосились. И на смену тучным стадам пришло запустение, а на пышных нивах отныне рос
— Вы меня вообще слушаете? — уже кричал Сатана людям, но из всех когда-то пышных производств в городе без убытка отныне работали лишь гробовщики. А они ребята молчаливые и угрюмые. Такие не будут спорить с его философией, ровно как не будут возражать или восхищаться его речами.
И всё же одно исключение среди гробовщиков было. Это была девушка по имени Луна. Сатана повстречал её на закате солнца, когда оно окрашивало небо в огненные цвета. Эта девушка с улыбкой по жизни сколачивала гробы, с ней же ложилась спать и с ней вставала. Даже на похоронах её видели улыбающуюся, напевающую песенки вместо псалмов. Потому Луну не любили местные священнослужители. Ведь пока звучали молитвы, и все скорбели, Луна развлекала детей, корча рожицы, а то и бегала с ними так, где нужно было стоять смирно и думать о вечном. А что в самой голове Луны, никто бы сказать не решился. Очевидно, что ветер гуляет!
И всё же Сатана заметил, что пока одни грешат, а вторые скорбят по тем, кто перестал работать и платить взносы в церковную кассу, Луна как раз работает за семерых, не знает уныния и не ведает греха. В том плане, что он вообще ей не интересен. Алкоголь для неё горький, дым сигарет не вкуснее свежего воздуха, а любое свидание с мужчиной она охотно променяла бы на беготню с малышнёй, о которых заботилась при первой возможности, покупая у бродячих торговцев для них еду со своего скудного заработка. Ведь пока Луна трудилась, весь доход уходил её боссу. А ей доставались лишь крохи.
Но судя по виду, даже эта досадная неприятность ничуть не печалила девушку. Ведь Сатана пристально наблюдал за ней день за днём. Пока не понял, что Луна была светом для серого, стремительно хиреющего города. Но горожане лишь морщились от этого света, всё более привыкая к тьме в своих сердцах.
Сама же Луна не боялась Сатаны. Она охотно разговаривал с ним, делилась всем хорошим, что случалось в её жизни и никогда не рассказывала о плохом, как бы плохо ей не было. И даже когда девушка падала в обморок от истощения, стоило ему поднять её на руки, как она снова улыбалась и заявляла что-то вроде:
— О, какой сегодня сильный ветер. Меня просто сдуло.
— Но ведь сегодня почти штиль, как если бы мы жили у моря.
— Действительно? А мне показалось, что дует так, что голова кругом! — приходила в себя девушка, благодарила его за помощь и вновь возвращалась на работу, где трудилась от утренней зари до вечернего захода солнца. И лишь поздним вечером у неё оставалось немного времени, чтобы поговорить с ним.
С каждым разговором с Луной Сатана понимал, что его истинная природа не только в том, чтобы сеять хаос и сбивать с пути людские души, но и в том, чтобы помочь таким людям найти свой путь. Да, ему было интересно наполнять тысячей душ адские круги, философствуя с людьми, но протянуть руку той, что не такая как все — тоже оказалось приятно.
— Послушай, Луна, а у тебя есть мечта? — однажды спросил девушку
— Конечно, есть. Я хочу, чтобы дети беззаботно смеялись, как раньше. В последнее время им тяжело. Родители совсем перестали уделять им время. Так не должно быть.
— А как должно быть? — уточнил Сатана, чтобы точно ничего не перепутать.
— Иначе, — ответила девушка с той же лёгкой улыбкой и легла спать, отдаваясь сну хоть на краткий миг в ночи между заботами по быту, беспокойством за семью и помощью детям, у которых и семьи то теперь никакой нет, так как одни родители безработные разгильдяи, а другие бесполезные словоблуды, которые и работать то не планируют.
Крепко задумался Сатана и начал использовать свои силы, чтобы направлять их к свету, а не к тьме. Ведь исполнить пожелание Луны можно было лишь всё вернув с головы на ноги. И в том городе он вместо искушений отныне стал источником мудрости для каждого, помогая людям осознать свои истинные желания и стремления. Тогда они оставили бутылки в баре, сигареты на прилавках магазина, но взялись за кирки, лопаты и вновь начали трудиться целый день напролёт, чтобы возвращаться домой под вечер усталыми, но довольными. Ведь дома их ждали семьи, которые они кормили. И дети за столом больше не выглядели нищими оборванцами, а стали сытыми и довольными. А ещё с охотной и улыбкой рассказывали, как прошёл их день, всегда вспоминая что-то хорошее, но никогда не жалуясь на плохое. Ровно так, как и учила неунывающая Луна.
Осознав, что путь на тропе у города завершён, Сатана так же понял, что в этом удивительном путешествии он стал не просто символом зла, а проводником к пониманию себя. А какой человек внутри это уже зависит от него. Одни обнаружат свет, другие тьму. Но даже когда всё вокруг заволокло туманом и не понимаешь, что делать, даже в самых тёмных уголках души может зажечься искра света. И каждый имеет право на искупление, если остановится и спросит себя — так ли он живём?
Покинув город, Сатана вернулся в тень. Но уже не как падший ангел, а как мудрый наставник, который точно знал, что теперь работы у гробовщиков станет меньше. А поводом для улыбок у детей — больше.
* * *
— И вы представьте! — возмущался Люцифер. — Целый город на свободу отпустил! А у нас потом недобор. Работать некому, котлы стынут. Черти не кормленые, бесы волнуются. Так одного-двух десятков городов не досчитаешься и всё, анархия, беспорядки. Так следом и ад развалиться без пополнения. Души они ведь что? Материал! А без материала демоническая стройка быстро встанет.
И Люцифер начал так активно размахивать куриной ножкой в руке, негодуя, что пришлось прервать рассказ.
Пукс терпел до последнего. Но когда жестикуляция адского босса усилилась, терпение привратника с собачьими повадками, привитым на Земле, лопнуло.
— Ам! — сказал демонический пудель, сомкнув челюсть на ладони Люцифера.
— А-а-а! — возмутился хозяин замка.
— Ням-ням! — добавил Малой и в восторге захлопал ладошами. Но так резко начал двигаться, что количество съеденного перевесило ёмкость желудка, от чего Антихрист тут же начал исторгать из себя лишнее.
— А-а-а! Он поливает нас не святой водой! — возмутился Асмодей, которому досталось первым, после чего обожжённую кожу начало жечь кислотой, от которой не мог устоять даже демонический босс нижнего круга.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
