Малышок
Шрифт:
– С какого завода?
– спросил он.
– Что брать будете?
И когда один из пареньков протянул ему бумажку, он перевесил винтовку с плеча на плечо, попросил закурить, сразу подружился с гостями и рассказал, что ночью пришел еще один эшелон с заводской техникой.
Станки разгрузили аккуратненько, а инструмент просто высыпали вон за тем тополем.
Пошли за тополь.
– Тягач давай сюда!
– закричал Бабин и стал копаться в том, что, на взгляд Кости, было только железными брусками, плашками, гайками с красивыми бороздками.
– Батюшки, батюшки мои!
– говорил
– А фрезов, фрезов сколько! Собирай, галчата, собирай подряд, клади на лист!
Сначала работа показалась легкой, и Костя рассматривал инструмент: что это за бруски с блестящими пластинками-коготками на конце? Для чего они? Но расспрашивать было некогда.
– Ребята, здесь останьтесь!
– распорядился старик, когда лист был завален инструментом.
– А я на завод за подмогой. Живым духом вернусь!
Тягач сердито запыхтел и едва утащил лист с грузом и сияющим Бабиным. Костя и Сева побрели вдоль полотна железной дороги.
– Знаю я станки, - сказал Сева.
– При нашей эмтээс была мастерская, а там были станки… Вот это токарный. Железо резать…
– Ну да, железо резать!
– поразился Костя.
– Железо, поди, твердое.
– Подумаешь, твердое! Даже сталь, поди, режут, а сталь в сто раз тверже.
– Сева поднял с земли брусок с острым коготком.
– Это резец. Его вставляют в это.
– И он показал на станок.
– Это быстро крутится, а резец режет… Стружка получается железная, медная и стальная тоже. Красивая такая.
– Ага!
– кивнул головой Костя, будто все понял.
– Вот бы научиться железо и… сталь резать!
Глаза Севы заблестели. Он ловко проскользнул между станками, туда, где лежало много ящиков. Из одного ящика высыпались красные, будто огненные, бруски.
– Что это?
– нетерпеливо спросил Сева, протянув Косте тяжелый брусок.
– Золото, да?
– Станут тебе золото бросать!
– усмехнулся Костя.
– Медь это.
– А говоришь, на Урале золота много…
– Много, да взять трудно.
– Трудно, подумаешь!
– решительно проговорил Сева, снял кепку и взъерошил свои сильно отросшие пепельные мягкие волосы.
– Я на заводе все равно не останусь и тебе не советую. Много мы здесь наработаем! Можно больше пользы принести. Если бы я умел золото добывать, я бы… - И он многозначительно свистнул - мол, ищи ветра в поле.
– Зима скоро. На заводе останусь, коли возьмут, - ответил Костя, поняв, к чему клонит товарищ, и не соглашаясь с ним.
– Сказал бы лучше, что наврал про золото! Не умеешь золото добывать. Куда тебе!
– Не врал я, - омрачился Костя.
– Я на металл везучий. И сам найду, а коли что, от вогулов хоть сколько золота принесу. У меня на то тамга есть…
Огорошив товарища этой таинственностью, Костя отправился дальше и увидел ящики, сложенные столбом. На них было написано черной краской одно слово: «Победит». Что это значило? Костя попробовал приподнять верхний ящик, но даже не смог сдвинуть его.
Запустив пальцы в щель, Костя вытащил маленькую пластинку, завернутую, как конфетка, в парафиновую бумагу, взвесил ее на ладони и удивился: тяжелая. Пластинка была из темного металла
Послышался грохот железа и пыхтение тягача.
– Давай сюда, галчата!
– весело крикнул Герасим Иванович.
– Получай хлеб, сало. Вода в бачке…
Прежде чем взять свой паек, Костя протянул мастеру пластинку, но не успел спросить, что это такое.
– Где взял? Покажи!
– набросился на него старик, а увидев ящики, крепко обнял Костю.
– За это я тебя расцелую!
– и действительно громко чмокнул в щеку.
– Везучий ты, а везучий человек всегда полезный… Это «победит» - такой состав металлический, прессованный. Понятно? Любую сталь режет. Для завода «победит» дороже золота!
– Как же!
– буркнул Сева, пожав плечами.
Погрузка возобновилась. Было уже не так легко, как до завтрака.
Руки стали черными, на бушлатах и пальто появились пятна от машинного масла и ржавчины; кто-то отдавил палец и сосал его, сидя в стороне. Неутомимый Бабин сделал с железным листом три рейса, потом привел еще две трехтонки. Унялся он лишь тогда, когда солнце склонилось к сосновой роще.
– Шабаш, ребята!
– сказал он без сожаления.
– Поработали славно. Подковали наш заводик. За это накормлю я вас на верхо-сытку. Директор дал талоны на усиленное питание.
Мальчики бросились садиться в машину.
Замазанные, усталые, веселые, ребята заняли два столика в обеденном зале. Они получили суп-лапшу с жирным мясом, рыбные консервы с лапшой и сладкий пудинг из лапши.
– Лапша на лапше, - пробормотал Сева недовольно.
За спиной Костя услышал голос:
– Малышок! Как живешь, корешок?
Миша! Это был Миша Полянчук, о котором Костя сегодня не раз вспоминал и которого очень хотел увидеть. Он широко улыбнулся другу из-за большой кружки с чаем. Миша присел рядом.
– Как устроился на квартире?
– прежде всего осведомился он.
– Тепло, чисто! Уговорил я одного парня поменяться с тобой местами в общежитии, да вот не удалось вместе пожить: уезжаю на Северный Полюс. Правду говорю. Так сборочный филиал завода называется. Десять километров отсюда, и все прямо, с поворотами. Буду работать бригадиром в молодежном цехе.
– А что на филиале собирают?
– спросил Сева.
– Привет, знаменитый золотоискатель!
– узнал его Миша и шепнул так громко, что все услышали: - Поменьше о нашем заводе расспрашивай, а то арестуют как шпиона. Мы уральскую кашу для Гитлера стряпаем, чтоб он подавился.
– Что болтаешь, хлопец!
– строго остановил его Бабин.
– Ты постарше ребят, вот и должен их правильному поведению учить, язык не распускать. Шуткой начнешь, правду ляпнешь, а шпиону пожива. Наш завод делает ширпотреб для широкого потребления. А что именно - ша!
– Гайки да балалайки, - вставил один из пареньков.
– Прощай, Малышок!
– сказал порядком смущенный Миша.
– Сейчас автобус на Полюс отправляется. Спешу… Когда-нибудь увидимся. Ты в каком цехе будешь?
– В механическом молодежном, в первой бригаде, - ответил Бабин.