Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона
Шрифт:
Что? Я старалась быть вежливой. А что про брачный договор вспомнила в последний момент… так я вообще-то извинилась. И конфеты принесла.
— Ладно, — дернул уголком губ Седрик. — Возможно, здесь я виноват — слегка перестарался, донося до всех придворных мысль, что тебя нельзя обижать.
Слегка? Ни одна из красавиц-аристократок до сих пор даже не попыталась подсыпать мне слабительное в вино. Это не «слегка», это сильно перестарался.
Я даже и предположить не могла, насколько Седрика все боятся, пока не получила возможность наблюдать за этим вживую. Забавно, что у большинства
«Это что-то вроде инстинкта, я не ел их детей на завтрак и не разрушал их дома, если ты об этом, — скучающим тоном пояснил Седрик и притянул меня к себе. — Может, займемся чем-нибудь поинтереснее обсуждения придворных, м?»
— Чего ты опасаешься? — тем временем спросил он. — Что я отсужу у тебя твой магазин? Может, это мне стоит бояться? При плохом раскладе ты сможешь отсудить у меня полкоролевства!
…Перед этим.
То, что Седрик превращался в огромного дракона и пугал на инстинктивном уровне каждого, кто оказывался рядом, меркло перед тем, что теперь он… принял то, что ему полагалось по праву рождения и наконец вступил в права престолонаследника.
Глупо даже упоминать, какой произвело фурор то, что «лорд Бастард» внезапно стал кронпринцем. А я наконец узнала историю таинственного лорда Мэлори целиком.
Должна признать, у него были причины предвзято относится к идее истинности.
Родители Седрика поженились не то чтобы по любви, но по хорошему расчету и взаимной симпатии. «Не самый плохой вариант», — ухмыльнулся Седрик, и я кивнула. Мудрый расчёт еще ни одному браку не вредил.
Жили супруги спокойно, а старый лорд Мэлори, жестокий и нелюдимый, в самом деле любил свою юную и кроткую жену со сладким цветочным именем Лилианна: в подвале дома мы нашли больше десятка ее портретов, в том числе маленьких, карманных, а еще множество тщательно упакованных платьев, драгоценностей, даже музыкальные шкатулки, целую коллекцию. То, что старый лорд после случившегося не уничтожил их, а только убрал с глаз долой, о многом говорило. Как и то, что он, практичный скупердяй, покупал все эти вещи для жены.
И все бы ничего, но мама Седрика закрутила роман с королем.
«Они были истинными, — сказал Седрик, глядя на ее портрет: красивая светлоглазая блондинка с треугольным лицом. — Король и моя мать. Я узнал об этом уже позже, от его… от его величества. Больше никто не в курсе. Они никому об этому не говорили».
Я нахмурилась. То, что дракон узнает истинную только в момент соприкосновения кожа к коже, до сих пор казалось мне странной недоработкой местной эволюции.
«Почему они молчали?»
Седрик обернулся ко мне и пожал плечами, а затем сцепил руки за спиной и безразлично ответил:
«Потому что Лилианна любила мужа и хотела быть ему женой. Ее тянуло к истинному, но она не захотела подчиниться зову. Лилианна уговорила короля молчать после того, как их… обуяла страсть. Это не мои слова, если что».
Ну еще бы.
Лилианна уговорила короля никому не говорить об их связи, тот согласился,
А потом выяснилось то, что было абсолютно логично, но что никто никак не мог предсказать: Лилианна узнала, что беременна. Старый лорд Мэлори готов был носить ее на руках и ждал наследника.
Во время родов она умерла от потери крови.
Так иногда случается.
«Магия истинной связи, — медленно произнес Седрик, — могла бы ее поддержать, но мама отказалась от нее. Ей не хватило сил, магия Мэлори, которой она стала чужой, тоже не смогла ее подпитать. И она погибла».
Старый лорд Мэлори остался один с сыном, из которого собирался растить наследника рода. И все было хорошо, пока…
Пока глаза и волосы мальчика не начали темнеть.
Пока магия рода не принялась его отторгать.
Пока не стало очевидно, что лицо ребенка совершенно не похоже на отцовское.
«Когда он понял?» — спросила я.
«Думаю, довольно рано. Я не помню, чтобы было… по-другому».
Я сжала зубы.
Старый лорд Мэлори решил никому ничего не говорить — но слухи все равно поползли. А как иначе, когда лицом ребенок «и ни в мать, и ни в отца, а в проезжего молодца»? Забавно, что на его величество короля Седрик тоже не был похож. А вот на предыдущего короля, портрет которого я видела в галерее, — очень даже.
Но, кажется, никому и в голову не пришло их сравнивать.
В спину старому лорду Мэлори летели насмешки, а тот срывался на сыне. Может, какой-то частью своей души он в самом деле пытался принять мальчика, но злость и обида на жену были сильнее.
«Ты его убил?» — спросила я напрямую.
И я не собиралась его осуждать. На кону стоял выбор: или жизнь старого лорда Мэлори, который к тому моменту окончательно превратился в чудовище, или жизни детей, которых Седрик успел взять под крыло.
«Это вышло случайно, — нахмурился Седрик. — Тогда я еще не умел до конца контролировать свою силу».
На его лице появилась горечь, а я подумала, что ни капельки не сочувствую этой утрате.
В тот момент, когда магия Седрика впервые вышла из-под контроля и убила старого лорда Мэлори, все и всплыло наружу. Потому что ни один кровный наследник рода не может убить главу рода — магия просто не позволит.
Точно так же как у кого попало не хватит сил, чтобы убить одного из самых могущественных драконов королевства.
Его величество сложил два и два — и пригласил Седрика на личную аудиенцию. Тогда-то они и встретились впервые: старый лорд Мэлори держал сына подальше от двора и от развлечений, в основном заставляя следить за порядком в провинциях, тренироваться, заниматься документами и простой черной работой, которая должна была «привить смирение».
«О чем вы говорили?»
«Ни о чем. Его величество… извинялся. Хотел познакомиться поближе».
За Седриком после смерти старого лорда Мэлори прочно закрепилось прозвище «лорд Бастард», слухов стало еще больше, а магия Седрика, магия не связанного родовыми обязательствами потомка двух сильнейших семейств королевства, тем временем росла — и становилась все большей и большей проблемой.